Пожалуй, вся история медицины — это попытки найти радикальный метод уничтожения боли. Однако церковь проповедовала, что боль — это «божье наказание», ниспосланное смертным за грехи. Об этом написано в Ветхом Завете. В 1591 году шотландские судьи приговорили к сожжению на костре жену одного знатного лорда, которая просила врача облегчить ей родовые муки каким-нибудь снадобьем. За грехи праматери Евы расплачиваются женщины родовыми муками. Нельзя победить боль, она очищает тело и спасает душу — твердили проповедники, повторяли флагелланты, рассекая свое тело железными прутьями, выкликали фанатики, умирая под тяжестью колесницы Джаггернаута.

Консерватизм сознания хорошо иллюстрирует выступление выдающегося английского врача Копланда в Лондонском медико-хирургическом обществе: «Страдание мудро предусмотрено природой, больные, которые страдают, доказывают, что они здоровее других и скорее поправляются». В 1839 году известный французский хирург Вельпо публично заявил, что «устранение боли при операциях — химера, о которой непозволительно даже думать; режущий инструмент и боль — два понятия, не отделимые друг от друга. Сделать операцию безболезненной — это мечта, которая никогда не осуществится».

В настоящее время вполне естественно желание больного, чтобы никакой боли при операции он не почувствовал. До применения Уэллсом наркотизирующего действия закиси азота такое требование было совершенно невыполнимо. Прежде чем мы расскажем, как Уэллс совершил свое открытие, есть смысл совершить небольшой и, надеемся, небесполезный экскурс в историю вопроса об обезболивании.

Ныне нам кажется просто невероятным, что приходилось претерпевать тысячам и тысячам больных, когда они попадали под нож хирурга. Хирургическая операция в Средние века была неким подобием пытки. Да и можно ли назвать операцией в современном понимании ту процедуру, которая ждала несчастного больного? Если мы прочтем эти описания, нам будет понятен восторг, которым дышат все сочинения того времени, касающиеся великого открытия Уэллса, а затем и Мортона.

Сохранились описания тех страшных мучений, которые испытывал подвергавшийся операции больной под ножом хирурга. В одной из старинных лондонских больниц до наших дней сохраняется колокол, в который звонили, чтобы заглушить крики несчастных оперируемых. В течение многих веков ученые медики старались любым методом привести больного перед операцией в бессознательное состояние. С «большим успехом» применялось сдавливание шеи, то есть фактическое сжатие артерий, снабжающих кровью мозг. Больной терял на время сознание, и его можно было оперировать. Правда, длительное давление на артерии, которые поэтому и получили название «сонных», было несколько опасно, а прекращение почти мгновенно приводило пациента в сознание. Пробовали уменьшить боль при помощи сильного давления на чувствительный нервный ствол. Для этого незадолго до операции, особенно в случаях ампутации конечности, на нее накладывали жгут. Но, увы, боль от жгута была настолько мучительной, что пациенты категорически протестовали против него.

В литературе имеются указания, что больным перед операцией наносился сильный удар по голове, достаточный для того, чтобы вызвать потерю сознания. С этой целью приглашались специалисты, которым было известно, в какое место и с какой силой надо ударить больного, чтобы он потерял сознание, но не умер. Изобретательность врачей на этом не заканчивалась. В XIII веке рекомендовалось давать больным перед операцией ушную серу собаки, смешанную с дегтем. Находились врачи, убежденные, что такое снадобье вызывает сон. В Средние века нередко применялся алкогольный наркоз, но церковь считала его «безнравственным», и к нему прибегали в основном цирюльники и костоправы.

Хирурги не могли делать сколько-нибудь значительные операции, поскольку они требовали обезболивания или хотя бы оглушения больного, в противном случае больные умирали от болевого шока. Однако к началу XIX века медицина не знала ни одного действенного средства против боли. Перед лицом боли наука была бессильна. В лучшем случае врачи назначали опий, но когда дело касалось хирургических операций, они опускали руки, предпочитая положиться на «божью волю», которая, увы, не приносила больному облегчения.

В начале XIX века французский хирург Вардроп начал применять для целей обезболивания обильные кровопускания. Одной женщине, которой необходимо было удалить опухоль лобных костей, он рискнул выпустить около литра крови. Наступило обморочное состояние, воспользовавшись которым предприимчивый медик произвел операцию. Свои наблюдения он подтвердил на раненых при Ватерлоо и пришел к выводу, что солдаты, потерявшие много крови, легче переносят оперативное вмешательство и быстрее выздоравливают. То же самое показал главный хирург армии Наполеона барон Корвизар, но уже при обморожениях.

В течение многих веков предлагались и отвергались самые различные наркотизирующие вещества. Они входили в моду и отбрасывались, снова извлекались из архивов и снова признавались непригодными. Но поиски настоящего обезболивающего средства заставляли людей искать все новые оглушающие, успокаивающие и усыпляющие вещества. Осталось неизвестно, входили ли в смеси, изготовляемые средневековыми врачами, помимо опия, мандрагоры, болиголова, белены, индийской конопли, цикуты и спирта, еще какие-нибудь болеутоляющие или усыпляющие вещества. В XV веке был известен «напиток проклятия», содержавший скополамин. Им оглушали перед казнью преступников.

В 1540 году Парацельс говорил о снотворном действии «сладкого купороса», как тогда называли серный эфир. И уже в конце XVIII века вдыхание паров эфира применялось для облегчения болей при туберкулезе и кишечных коликах.

Первые попытки применения общего наркоза связаны с экспериментами двадцатилетнего Дэви. В апреле 1799 года известный английский химик и физик Хемфри Дэви, не получивший университетского образования, открыл действие закиси азота на организм. Саму же закись азота открыл английский священник, химик и философ, член Лондонского Королевского общества (с 1767) Джозеф Пристли (Priestley), родившийся 13 марта 1733 года в семье ткача близ Лидса.

Вначале Дэви произвел опыты на себе, затем на кошке и обнаружил совершенно удивительное действие этого газа. «Веселящий газ» (так назвал закись азота Дэви) вызывает у человека опьяняющее действие, «веселое» настроение и в то же время притупляет болевую чувствительность. Сам Дэви, страдавший от зубной боли (у него прорезался зуб мудрости), вдыхал закись азота и убедился, что она способна уничтожить чувство боли. Так впервые в науке было открыто анестезирующее свойство закиси азота, используемое и в наше время в медицине.

О своем открытии Дэви сообщил в январе 1800 года в капитальном труде. Но научный мир не обратил внимания на его слова. «Быть может, — подумал Дэви, — "веселящий газ" следует испробовать при хирургических операциях, сопровождающихся лишь небольшими кровотечениями». Он и не думал о возможности использования свойства этого газа в хирургии, хотя и был некоторое время учеником хирурга.

Как это часто бывает с судьбой нового открытия, его значение на первых порах было сильно преувеличено. С необычной быстротой сначала в Бристоле, затем в Лондоне и дальше по Европе разнеслась весть об удивительных экспериментах молодого химика из Клифтона: вдыхая закись азота, человек становился веселым. В Клифтон началось паломничество, все хотели на себе испытать действие чудесного газа. Популярность двадцатидвухлетнего Дэви возрастала. Имя молодого ученого, нашедшего «жизненный эликсир», поймавшего неуловимую химеру средневековых алхимиков, стало известно не только в Англии, но и на континенте.

В апреле 1828 года английский врач Генри Гикмен обратился к королю Франции Карлу X с предложением испробовать на приговоренных к казни преступниках обезболивающее действие закиси азота. Он утверждал, что опыты на животных показали полную безопасность оглушения «веселящим газом». Главный хирург армии Наполеона Ларрей поддержал Гикмена, но Французская академия наук его отклонила, ссылаясь на вредность «веселящего газа», чем на время задержала это революционное открытие.

Благодетельное действие закиси азота игнорировалось вплоть до 1844 года, пока химик Колтон, житель маленького североамериканского городка Хартфорда (штат Коннектикут), на своей публичной лекции не продемонстрировал свойства этого газа. Среди слушателей присутствовал зубной врач Гораций (Хорас) Уэллс (Horace Wells) и внимательно следил за действием этого газа. Он обратил внимание, что один слушатель так «развеселился» от вдыхания закиси азота, что разбил себе ногу, не почувствовав при этом ни малейшей боли. Это был удивительный газ, вызывавший не только потерю чувствительности и быстро проходящее опьянение, но и всеобщее веселье очевидцев поведения лиц, «опьяненных газом», выделывавших замысловатые па и бормотавших забавный вздор. Название «веселящий газ» было выбрано точно, и бродячие фокусники, балаганные артисты и странствующие проповедники превосходно использовали его в своих выступлениях на ярмарках и собраниях.

Наблюдая эту картину, Уэллс сразу же вспомнил о своей профессии и о криках пациентов, которым он удалял зубы. Он догадался о возможности обезболивания посредством вдыхания «веселящего газа». На следующий день он пригласил к себе домой другого зубного врача — доктора Джона Риггса, который удалил зуб у Уэллса, предварительно оглушив его «веселящим газом». Это произошло 11 декабря 1844 года. Уэллс не почувствовал боли и говорил только о легком покалывании. Это привело его в восторг. «Начинается эпоха расцвета зубоврачебного дела!» — воскликнул Уэллс. Еще 15 безболезненных операций по удалению зубов окончательно укрепили в нем эту уверенность. Он и предположить не посмел, что это было нечто большее, нежели просто начало новой эры в стоматологии. Он нашел вещество обезболивания, которое тщетно искали все народы земли в течение многих столетий.

Дантист Уэллс переехал в Бостон и принялся активно пропагандировать свое открытие, в частности, сообщил новые факты обезболивания медицинскому факультету. В Бостоне он встретился со своим прежним компаньоном дантистом Мортоном и доктором Чарльзом Джексоном и сообщил им историю своих опытов. Информация не прошла мимо ушей этих медиков, она еще выстрелит. Но пока на сцене действует один Уэллс, которого вскоре крупный бостонский хирург Уоррен пригласил в медицинское общество врачей, чтобы он перед наиболее авторитетными врачами города продемонстрировал эффект обезболивания. Однако последовал сокрушительный провал, так как Уэллс приготовил «веселящий напиток» не в тех пропорциях. Он пользовался мешком Колтона, который давал возможность получить только кратковременное опьянение, но не наркоз. Во время демонстрации наркотизирующих свойств «веселящего газа» пациент, у которого Уэллс удалял зуб, внезапно застонал. Этого оказалось довольно для того, чтобы коллегия бостонских хирургов высмеяла Уэллса.

Открытие Уэллса принесло ему только несчастье и преждевременную смерть. В течение нескольких лет молодой дантист пытался внедрить в медицинскую практику свой наркоз. Не получилось, поскольку вскоре были открыты другие средства обезболивания — эфир и особенно хлороформ, которые оказались более привлекательными. Не выдержав конкурентной борьбы, Уэллс погиб. Заболев тяжелым нервным расстройством, 24 января 1848 года он покончил жизнь самоубийством: перерезал бритвой бедренную артерию. На кладбище в Нью-Йорке стоит и теперь памятник с надписью «Хорас Уэллс, изобретатель анестезии». А на его монументе, воздвигнутом муниципалитетом Хартфорда, высечено «Хорас Уэллс, открывший обезболивание в декабре 1844 года».

Далее на сцену победоносным маршем вышел эфир и хлороформ, и о закиси азота на время забыли. Но поскольку последний газ менее вреден, то, в конце концов, он нашел широкое применение, правда, лишь в наши дни. При жизни Дэви и Уэллса из всех газов лишь чистый воздух был необходим человеку. Только в 1863 году тот же Колтон, о котором мы говорили вначале, вместе с доктором Смитом в Нью-Хейвене (штат Коннектикут), снова стал применять «веселящий газ», и тогда метод распространился по всей Америке, а вскоре проник и в Европу. Распространению этого метода в Европе особенно энергично способствовали французские и английские врачи, применявшие наркоз «веселящим газом» не только для удаления зубов, но и при крупных хирургических операциях, например резекции грудной железы. Английский врач Уилкинсон подверг себя наркозу «веселящим газом», чтобы изучить ощущения человека, о чем написал в 1868 году в солидном английском медицинском журнале «Lancet».