Бейб Рат. Само это имя возвращает память уже редеющему числу болельщиков, помнящих его гаргантюанскую фигуру на тонких, как зубочистки, ножках, вновь и вновь запускающую мяч по параболе, а потом кошачьими прыжками бросающуюся вдоль баз. Для людей старшего возраста он является легендарным персонажем, придавшим особую окраску их времени. Для лиц, принадлежащих к младшему поколению, он представляет собой только имя, которое старики произносят с почтением и используют в качестве эталона для современных игроков, таких как Хэнк Аарон и Роджер Марис. Но Бейб Рат был больше, чем просто имя. Он был неким учреждением, божеством. Один видный методист в свое время даже предположил, что «если бы апостол Павел жил в наши дни, то он бы знал средний результат Бейба Рата». Спортивные журналисты, имя которым легион, учредили настоящий культ Рата с великими жрецами, подобными Раньону, Ларднеру, Райсу и Брауну, усердно проповедавшим евангелие от Рата. Они называли его «Султаном удара», «Чародеем удара сильного», «Королем удара среднего», «Бегемотом среди великих» и конечно же «Бамбино». Он считался идолом американской молодежи и символом бейсбола во всем мире. Короче говоря, он занимал особое место в священном узком кружке знаменитостей.

Каждый день приносил новые почести и рождал преувеличенные истории о человеке, сделавшемся легендой своего времени, включая его «красивый жест», его так называемый «Called Shot» в мировой серии 1932-го, мгновение, которое никогда не получит полного объяснения, и Рат вносил свой вклад в сборники рекордов каждым взмахом своей биты, весом в 42 унции (1190 грамм). Болельщики наполняли стадионы для того, чтобы просто увидеть его, они освистывали своих питчеров, когда он выигрывал базу, охали и ахали при каждом его ударе. И раз за разом выбивая мяч с площадки и изгоняя из справочников один рекорд за другим, Бейб Рат сделался наиболее популярной спортивной знаменитостью Америки.

Дело в том, что век, носящий имена «Ревущих двадцатых» и «Золотого века спорта», почитал свои знаменитости. И никто не заставлял его реветь так, как делал Рат, человек, посвятивший себя национальному времяпрепровождению — «так, чтобы они повопили». В те дни, когда тяжелая лапа «сухого закона» придавила страну, Бейб каким-то образом ухитрялся проскальзывать между ее всеобъемлющих пальцев. И тем не менее, словно бы в плотно набитом шкафу его висело запасное тело, на следующий день он объявлялся на стадионе, сбрасывал пальто из верблюжьей шерсти и шляпу, влезал в полосатую форму «Нью-Йоркских Янки», прикрывая ей фигуру, которая в каталогах готового платья именуется «объемистой» (но тем не менее не слишком объемистую, чтобы помешать ему взять в десять раз больше баз, чем Лу Брок).

Рат впервые появился на сцене в 1914-м девятнадцатилетним левшой-питчером, выступавшим за «Бостонские Красные Носки». Но даже воспламеняя мир бейсбола своим пылающим быстрым мячом — настолько быстрым, что он позволил Рату к двадцатитрехлетнему возрасту победить в восьмидесяти играх (большего успеха в столь юном возрасте добивались лишь два питчера из удостоенных пребывания в Зале славы), он также осуществлял какую-то пиротехнику своей массивной битой, возглавив Американскую лигу с 11 круговыми пробежками в укороченном войной сезоне 1918 года. В 1919 году руководство «Бостона», поразмыслив, перевело юную звезду в аутфилдеры, при небольшом и нечастом питчинге. Многие, подобно Трису Спикеру, полагали, что подобное превращение было ошибкой. Спикер говорил: «Рат совершил серьезную ошибку, когда отказался от питчинга. Выступая раз в неделю, он мог продержаться достаточно долго и стать великой звездой».

Однако Рат взялся за работу, чтобы доказать, что его хулители ошибаются. И уже скоро эти безжалостные искатели, именуемые журналистами, обнаружили, что Рат поставил рекорд по круговым пробежкам — 29 за один сезон.

Внезапно круговые пробежки, удушенные стилем игры с украденной базой, сделавшимся популярным благодаря «Ориолес» на рубеже столетий, вдруг вырвались из своего кокона с мстительным пылом — милостью некоего Джорджа Германа «Бейба» Рата. И тут двое владельцев изменили весь ход развития игры. Января 3-го числа 1920-го Гарри Фрейзи из «Красных Носков», уроженец Тапиока-Сити, разорился после нескольких взорвавшихся на Бродвее бомб, и, нуждаясь в деньгах для постановки «Нет! Нет! Нанетт», продал Рата «Джейкобу Рупперту» и «Нью-Йоркским Янки» за 125000 долларов.

Рат и Нью-Йорк были созданы друг для друга, и оба были больше самой жизни, заимствуя название хвалебной песни Ирвинга Берлина «Явился Рат» со своей длинной битой. Пришла и толпа. В 1920-м Бейб «набил», «наколотил», «вмазал» и «влупил» — как хотите, так и называйте, — рекордные 54 круговые пробежки, одну на каждые 11,8 подач, оставшиеся рекордными по сию пору. Один из запущенных им в облака мячей заставил кого-то из зрителей умереть от волнения, пока он наблюдал за полетом снаряда над «Поло Граундс». Каждый день рождал новые почести и преувеличенные повествования о Бейбе.

Продолжая совершать круговую пробежку за круговой пробежкой, увенчав процесс рекордными 60 в 1927-м, Рат сделался мифом на отведенных спорту страницах. Цитируя знаменитую строчку Джона Кирнана: «Был ли кто-нибудь равен Рату — начиная от "старого кота" и кончая последней "битой"?» И тот, кто когда-то видел его, ответит — нет.