Небольшого роста, разговорчивый, мягкий в обращении, с чёрными, но рано поседевшими волосами и явно неарийскими чертами лица — таким описывали современники этого человека.

Происхождение адмирала Вильгельма Франца Канариса тёмно, а прошлое путано. По одной версии, его предки — выходцы из Италии, по другой — из Греции. Эта версия, в свою очередь, делится на две. Согласно первой, его предком был Константин Канарис, видный деятель греческого национально-освободительного движения 1820-х годов, моряк, разгромивший турецкий флот. Причём эту версию запустил в жизнь не кто иной, как сам император Вильгельм II, написавший на полях одного документа, где упоминалась фамилия молодого моряка Вильгельма Канариса: «А не является ли этот Канарис потомком национального героя греческой войны за независимость?»

Сам Канарис никогда не опровергал своего родства с героем и скромно улыбался, когда его спрашивали об этом. Но скорее всего правы те, кто утверждал, что его предки — мелкие торговцы, переселившиеся в XIX веке из Греции в Германию и разбогатевшие там. Это и дало ему возможность поступить в своё время на престижную военно-морскую службу в императорском флоте.

В начале Первой мировой войны Вильгельм оказался младшим офицером крейсера «Дрезден», совершавшего рейды в Атлантическом океане и топившего торговые суда союзников. В боевых подвигах Канарис не был замечен, но его ценили как человека, способного всегда найти в нейтральных портах общий язык с поставщиками и местными властями, которые благодаря этому не только не создавали помех, но напротив, содействовали снабжению «Дрездена» всем необходимым. Кроме того, он умело распространял ложные слухи о дальнейшем маршруте крейсера, и когда они доходили до англичан, те искали «Дрезден» совсем не там, где он находился на самом деле. Однако, несмотря на всё хитроумие Канариса, «Дрезден» всё же был обнаружен в одном из бесчисленных заливов чилийского побережья.

После того как «Дрезден» затопили, Канарису удалось избежать интернирования. Тут опять какая-то путаница в его похождениях. По одним данным, он оказался в США, где связался с фон Папеном, в то время германским военным атташе и резидентом в Вашингтоне. До 1916 года Канарис скрывался в США, выполнял задания Папена и участвовал в организации нескольких взрывов и поджогов. В 1916 году, опасаясь разоблачения, бежал в Мадрид. По другим данным, после затопления «Дрездена» Канарис на английском судне с фальшивым чилийским паспортом на имя сеньора Рид-Рососа вернулся в Европу. Выдавая себя за чилийского гражданина, работал в Мадриде против союзников весь 1915 год. Он субсидировал арабские племена в Марокко и Западной Африке, подстрекая их к восстаниям против Англии и Франции. Готовил диверсии и якобы взорвал девять английских судов. Кроме того, завербовал множество агентов, в том числе и знаменитую Мата Хари. Про Канариса также рассказывали, что, оказавшись в итальянской тюрьме, он придушил священника, пришедшего его исповедовать, переоделся в его одежду и скрылся. Канарис любил слушать все эти россказни о своих похождениях, никогда ничего не отрицал и не подтверждал и лишь загадочно улыбался.

В конце Первой мировой войны он какое-то время служил на подводных лодках, затем стал командиром линейного корабля «Шлезвиг».

В 1918 году Германия капитулировала. По условиям капитуляции германский флот был уведён в английскую бухту Скапа-Флоу и там потоплен. Моряки сошли на берег и остались не у дел.

Канариса, хотя он и был морским офицером, всегда тянуло в разведку. Он охотно брался за выполнение секретных заданий, знал всё и обо всех и первым сообщал новости своим друзьям. Сослуживцы называли его «Кикер» («Подсматривающий»).

Если говорить о его политических взглядах, то он ненавидел большевизм и тяготел к национал-социализму. Как всякий деятель нацистской Германии, чьё прошлое было сомнительным (у Гейдриха, например, отец был наполовину евреем, о чём, кстати, знал Канарис и этим шантажировал Гейдриха; у самого фюрера тоже были нелады с предками и т.д.), Канарис был особенно рьяным германским националистом.

В 1919 году он стал сотрудником германской разведки или, скорее, контрразведки. В этой роли он участвовал в убийстве вождей «Спартаковской» (коммунистической) партии Германии Карла Либкнехта «при попытке к бегству» и Розы Люксембург по пути в тюрьму. Он снабдил убийц настоящими паспортами и помог им скрыться.

После этого он вёл переговоры о строительстве в Испании, Голландии и Японии подводных лодок для Германии, которой по Версальскому договору было запрещено иметь подводный флот.

В 1920 году Канарис принимал участие в неудавшемся «капповском путче», направленном на восстановление монархии и установление диктатуры военщины.

После этого на какое-то время был вынужден оставить службу и вернулся на неё уже после прихода Гитлера к власти, заняв пост начальника военно-морской базы в Свинемюнде. Но долго на этом посту он не засиделся. В конце 1934 года был снят с должности начальника военной разведки капитан 1-го ранга Патциг. А уже 5 января 1935 года на неё был назначен вице-адмирал Вильгельм Канарис. Военная разведка — абвер — подразделялась на три отдела. Абвер-I занимался сбором информации от немецкой и иностранной агентуры, абвер-II — саботажем и диверсиями и абвер-III — контрразведкой на территории Германии.

Гитлер чувствовал себя ещё не очень уверенно и вынужден был пойти на уступки генералам, предоставив на первых порах абверу почти полную независимость. Гитлер вызвал Канариса, долго беседовал с ним и поручил ему сделать абвер такой мощной организацией, которая не уступала бы разведслужбам западных государств.

Одной из крупнейших акций Канариса на первом этапе его деятельности стала поддержка генерала Франко, поднявшего фашистский мятеж против республиканского правительства.

Тайное сотрудничество Канариса с молодым майором Франко началось ещё в 1916 году, когда Канарис организовывал восстания арабских племён. Старые друзья вновь встретились двадцать лет спустя. Узнав о предстоящем мятеже, Канарис отложил в сторону другие дела и все силы направил на то, чтобы убедить германское руководство оказать генералу Франко максимально возможную помощь. Гитлер и Геринг быстро поняли все выгоды, которые они смогут извлечь из победы Франко: уничтожение Испанской республики, установление родственной по духу фашистской диктатуры и приобретение важнейшего плацдарма на юго-западе Европы.

В конце июля 1936 года на заседании, в котором участвовали Гитлер, Геринг, военный министр фельдмаршал Бломберг и адмирал Канарис, было принято принципиальное решение об оказании помощи Франко. После этого Канарис улетел в Италию, где с помощью своего итальянского коллеги генерала Роатта убедил и Муссолини оказать поддержку генералу Франко.

Вернувшись, Канарис занялся организацией снабжения оружием и боеприпасами франкистских войск. «Эта хитрая лиса» Канарис организовал и поставки оружия республиканцам, правда, негодного, вышедшего из строя или специально испорченного, времён Первой мировой войны. Для этого он создал подставные фирмы в Чехословакии, Финляндии, Польше и Голландии.

Канарис много раз летал в Испанию, где встречался с Франко, координировал участие в боевых действиях немецкого авиационного легиона (корпуса) «Кондор» и решал другие вопросы боевого взаимодействия, вместе с Франко объезжал фронты. Он также руководил переброской в Испанию немецких военнослужащих, что делалось в глубокой тайне (известны случаи смертных приговоров нескольким офицерам за то, что они сообщили семьям, куда их направляют)

Все тридцать два месяца Испанской войны Канарис был на её «переднем крае». Именно он сумел убедить Франко присоединиться к антикоминтерновскому пакту. Помощь, оказанная Германией режиму Франко, составила пять миллиардов марок.

Ещё шла война в Испании, когда Гитлер задумал аннексию Австрии. В этой операции абверу и лично Канарису отводилась немаловажная роль. Дело в том, что в это время Германия фактически не была готова к войне, а совершить «аншлюс» Гитлеру очень хотелось. Поэтому Канарису было поручено провести дезинформационные мероприятия, направленные на то, чтобы запугать австрийское руководство и заставить его принять германские условия. Никакого продвижения и концентрации германских войск на австрийской границе в то время не проводилось, но Канарис так умело распустил ложные слухи о военных приготовлениях Германии и высокой боеспособности её войск, что это оказало решающее влияние на действия австрийского правительства и на мировое общественное мнение. Все смирились с тем, что военная мощь Германии поистине велика. Австрия пала, а впереди уже маячило Мюнхенское соглашение.

Однако в это же время у Канариса возникли первые сомнения в правильности гитлеровской политики завоеваний. Он, как и многие его друзья из генеральской среды, отнюдь не был пацифистом. Просто они видели, что Германия к захватнической войне не готова, и в далёкой перспективе планы Гитлера обречены на провал. Заговора, как такового, ещё не было но заговорщики уже существовали и готовили его.

С этого времени начинается шестилетний путь участия Канариса в заговорах против Гитлера, приведший его, в конце концов, к аресту и гибели. Однако нас интересует не Канарис-заговорщик, а Канарис-разведчик поэтому мы не будем исследовать его оппозиционную деятельность. Может быть, только в той части, которая касается его контактов с союзниками и затрагивает вопрос, был ли Канарис английским шпионом или нет. Одной из его акций в этом направлении явилась посылка в Лондон Эвальда Клейста в 1938 году для проведения секретных переговоров. Он летал туда открыто, на самолёте Ю-52, и это не могло быть секретом для гестапо, хотя он и не подвергся репрессиям. Однако тогда тайные переговоры не понадобились: англичане сами приехали к Гитлеру на поклон в Мюнхен в сентябре 1938 года, что, по существу, дало зелёный свет Второй мировой войне.

Накануне Второй мировой войны Канарис оказался в необычной ситуации: с одной стороны, он был главой разведки воюющего государства и довольно успешно руководил ею, а с другой — сочувствовал и помогал неприятелю. В том-то и был парадокс, что будучи противником Гитлера, Канарис добросовестно работал на него, совершенствовал структуру абвера, засылал за рубеж и вербовал там агентуру. Организация Канариса хотя и уступала по своему значению численности гестапо, всё же к 1943 году насчитывала тридцать тысяч человек, в том числе восемь тысяч офицеров.

В Германии действовали четыре основных разведывательных центра, которые занимались сбором информации за рубежом: отделение абвера в Кёнигсберге работало против СССР; мюнхенское отделение вело разведку на Балканах и в странах Средиземного моря; кёльнское работало по Франции, а гамбургское — по Англии, Скандинавии и странам американского континента.

Свои основные разведцентры Канарис ещё до войны разместил в столицах нейтральных стран: Мадриде, Лиссабоне, Берне, Анкаре, Стокгольме, а также в Будапеште. При этом он исходил из того, что эти города вряд ли будут оккупированы в ходе войны той или иной стороной, поэтому в них свободно смогут въезжать бизнесмены, дипломаты, чиновники и журналисты, то есть тот контингент, на который опирается разведка. Временные разведывательные центры он организовал в Брюсселе, Варшаве, Софии, Бухаресте, Гааге и Париже, которые в случае войны могут стать вражескими столицами, а потом будут оккупированы. Поэтому он создал там оперативные разведывательные группы на случай немецкого вторжения. Аналогичные группы он создал в прибалтийских столицах. И ещё один важный центр деятельный адмирал организовал в Ватикане, городе-государстве, имевшем собственные шифры и представителей во многих государствах мира.

С прибалтийскими государствами были заключены соглашения о координации действий военной разведки. Прибалты, выполняя указания немцев, устроили агентов Канариса в учреждения английской разведывательной службы в Каунасе, Риге и Таллине. В этих городах и в Гааге служба Канариса ежедневно получала донесения о деятельности английской разведки.

Будучи начальником абвера, Канарис был в то же время первым заместителем генерала Кейтеля — начальника главного штаба Вооружённых сил Германии (ОКВ), поэтому разработка всех планов гитлеровской агрессии происходила при его непосредственном участии.

В период «странной войны» (сентябрь 1939 – май 1940 года) агенты абвера собирали подробную информацию о положении в тылу союзных войск, мостах, дорогах, системах обороны. Шла война разведок и контрразведок. Соответствующей службе абвера удалось выявить и обезвредить агентов союзников. Одной из задач, которую выполнял абвер, была кража с военных складов в Бельгии и Голландии комплектов униформы. Они потребовались для того, чтобы одеть германские передовые ударные части, которые должны были неожиданно захватить мосты через Маас и Мозель. И когда «странная война» закончилась и немцы вступили в Бельгию и Голландию, мосты были действительно захвачены «лицами, одетыми в форму союзников» и удерживались до подхода немецких войск. Многочисленные диверсии нарушили всю систему обороны союзников, снабжение, пути сообщения и связь.

Одной из важнейших акций первого периода войны был захват немцами Норвегии в апреле 1940 года. Выполняя указания фюрера, Канарис через свою агентуру собрал все необходимые данные для успешного проведения этой операции. Но с другой стороны, он через своих людей предупреждал о ней и англичан, и норвежцев. Конечно, он не желал поражения Германии, но считал, что своевременное появление у берегов Норвегии британского флота заставит Гитлера отказаться от своего намерения. Однако, когда речь зашла о том, чтобы действовать, Канарис выполнил свои прямые обязанности. Именно абвер и его агенты в Осло направляли германские корабли и руководили деятельностью немецких военных атташе, которые вместе с норвежскими офицерами-квислинговцами подготовили к обороне немецкое посольство. Они же обеспечили высадку воздушного десанта, который захватил Осло после того, как германскому флоту не удалось это сделать. Не случайно именно после норвежских событий Канариса из вице-адмиралов произвели в адмиралы.

Когда фюрер назначил точную дату наступления на Западе — 10 мая 1940 года, — Канарис ещё раз решил предупредить союзников. Он послал своего офицера Йозефа Мюллера в Рим, где тот сообщил эту дату одному из старших бельгийских дипломатов при Ватикане. Бельгийский посол своевременно, 1 мая, проинформировал своё правительство. Но, как это часто бывает, информация была проигнорирована, а немецкое вторжение началось точно в назначенный срок.

Но в этой истории есть одна загадка. Дело в том, что Канарис проинформировал и Швейцарию о предстоящем 10 мая нападении немцев. Не было ли это игрой, заставлявшей союзников ожидать удара с двух флангов и распылять свои силы? До сих пор эта загадка не разрешена.

После капитуляции Франции Гитлер приказал готовить план высадки в Англии — «Морской лев». Но уже через пару месяцев он практически охладел к этой идее. Такому решению, в частности, способствовали сводки Канариса, намного завышающие оборонительные способности Великобритании.

Английская разведка в этой связи предупреждала своих сотрудников: «Не делайте ничего, что могло бы повредить Канарису. Его провалы настолько серьёзны, что оказывают нам помощь».

Но если оценивать ситуацию глубже, дело было не в Канарисе. Гитлер строил уже другие планы — он обратил свои взоры на Восток, где таинственно и грозно готовился к обороне его главный противник — Советский Союз. Разговоры о предстоящей высадке в Англии продолжались, но только это был манёвр, отвлекающий от действительных намерений Гитлера.

К подготовке нападения на СССР ОКВ приступило сразу же после окончания французской кампании, и Директива № 21 от 18 декабря 1940 года — «План Барбаросса» — лишь «узаконила» эту подготовку.

Канарис и руководимый им абвер получили указание максимально усилить разведывательную и диверсионную работу против СССР. Соответствующие приказы были даны периферийным и армейским отделам.

Интересные показания по этому поводу дал заместитель начальника диверсионного отдела абвера Штольце на Нюрнбергском процессе: «В приказе указывалось, что в целях нанесения молниеносного удара против Советского Союза абвер-II при проведении подрывной работы должен использовать свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза. В частности, мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка „Консул-1“) и Бандере организовать сразу после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла».

Германская разведка, возглавляемая Канарисом, собрала большую информацию о Советском Союзе и его вооружённых силах. В результате в начале 1941 года управление Канариса подготовило и издало секретный бюллетень германского генштаба «Вооружённые силы Советского Союза по состоянию на 1 января 1941 года» с оценкой материальных и людских ресурсов нашей страны, а также боевых и моральных качеств Красной армии.

Ещё накануне войны фашистские вербовщики по всей Европе выискивали «благонадёжных» белогвардейских эмигрантов. В лабораториях абвера и в технологическом институте под Берлином испытывали мощную взрывчатку и яды, конструировали специальное оружие и экипировку, готовили документы прикрытия. Работали шпионско-диверсионные школы, создавались специальные разведывательно-диверсионные формирования (полк, а потом дивизия «Бранденбург-800», учебный полк «Курфюрст», батальоны «Бергман»). При Кёнигсбергском университете и при штабе командования абвер организовал курсы переводчиков русского языка, где готовились агенты для работы в советском тылу.

Массовая заброска агентуры участилась в середине июня 1941 года. Только за четыре дня, с 18 по 21 июня, и только на Минском направлении было задержано и обезврежено несколько десятков групп. В ночь на 22 июня абвер перебросил через границу наземным и воздушным путём значительное количество мелких диверсионных групп в гражданской одежде и, как это уже повелось у немцев, в форме противника — Красной армии.

С началом войны абвер развернул массовые диверсионные операции, которыми руководил его специальный орган «Валли-II». Гитлеровцам удалось добиться некоторых успехов: в отдельных районах была нарушена связь, определены места для высадки десантов, пущен под откос поезд. В ряде мест удалось распространить панические слухи. В Москву и её пригороды было заброшено несколько групп агентов с заданием устроить массовые диверсии, взорвать высоковольтную линию Углич — Москва. Большинство этих диверсантов выловили, и агентуру нужно было восполнить.

Упомянутый выше Эрвин Штольце предложил Канарису сделать ставку на военнопленных, вербовать агентуру в лагерях. Однако эта затея провалилась. Обозлённый Гитлер в директиве от 18 декабря 1941 года писал: «Пленные, в особенности молодое поколение, беззаветно преданы большевикам. Они способны на всякую низость…»

Тогда руководство абвера отказалось от «гуманных» способов вербовки. Пленные были поставлены перед выбором: или умереть под пулями, от голода и болезней, или пойти работать на фашистскую разведку. Большое внимание уделили и раздуванию национализма, особенно украинского, мусульманского и грузинского. Согласившихся служить тщательно проверяли и направляли в разведывательные школы. Но практика показала, что делая ставку на военнопленных, Канарис просчитался. Более половины заброшенных в советский тыл диверсантов явились с повинной.

Неудачной оказалась и попытка привлечь к агентурной работе (с заброской через линию фронта) уголовников. Они соглашались «трудиться» на немцев в их тылу в качестве полицаев и карателей, но в советский тыл не стремились.

Испытывая трудности с подбором диверсантов, абвер решился на чудовищный план: использовать в качестве диверсантов детей, в основном воспитанников детских домов, вывезенных в Германию. Детская диверсионная школа была создана в Гемфуте, вблизи Касселя. Мальчиков соответствующим образом «воспитывали» как «детей Великой Германии», возили на экскурсии, подкармливали, развивали нездоровые инстинкты.

В ночь с 28 на 29 августа и 1 сентября 1943 года несколько групп детей в возрасте тринадцати–пятнадцати лет на парашютах были сброшены в тыл Красной армии от Калинина до Харькова. Они был снабжены минами, замаскированными под куски каменного угля, которые нужно было подбрасывать в тендеры паровозов или на склады угля. Но и эта операция провалилась. Все дети с парашютами и взрывчаткой добровольно явились в воинские части, милицию, органы госбезопасности.

Канарис любил хвастаться своими успехами. «Ни одно государство, — заявил он офицерам своего штаба, — не вступало в войну с такой полной информацией о противнике, какую мы имели о России». Мягко говоря, это заявление несколько преувеличено, и об этом неоднократно говорили Гитлер и его генералы. Луи де Йонг в своей книге «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне» писал: «Вообще говоря, немцы были поразительно плохо информированы о фактической военной мощи Советского Союза, не говоря уже о том, до каких размеров она могла быть увеличена в дальнейшем… Они значительно недооценили также русские военно-воздушные силы. О мощи русских танковых войск Гитлер имел весьма слабое представление». Генерал Блюментрит, бывший начальник штаба 4-й армии, в 1956 году писал: «Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной армии. Русские принимали тщательные и эффективные меры безопасности… У нас было мало сведений относительно русских танков».

Когда началась война, Канарис оказался на Восточном фронте и наступал с войсками почти до Москвы. Только там он понял, насколько неправильным было представление немецкого руководства и его самого о силе и резервах Красной армии. Он предупредил Верховное командование, что немецкие войска «никогда не достигнут Москвы». Аналогичное предупреждение он сделал и в следующем году перед началом наступления на Кавказ. Гитлер проигнорировал его мнение, однако, как говорится, «взял Канариса на заметку».

Абвер успешно вёл радиоигры на Западе. Внедрившихся в организации Сопротивления немецких агентов, а также перевербованных агентов английской разведки из числа заброшенных на территорию Франции абвер успешно использовал как приманку. Таким было, например, дело Матильды Каррэ (см. очерк о ней) и некоторые другие дела, в которых сотрудники абвера проявили себя как профессионалы с наилучшей стороны. Англичанам передали много дезинформации и немало английских агентов выманили во Францию и схватили. Характерно, что многих английских агентов и резидентов удалось склонить к признанию и выдаче своих сообщников обещанием, что всем им будет предоставлен статус военнопленных. И действительно, разведчики, попавшие в руки гестапо, были казнены сразу или отправлены в концлагеря, где их ждала та же участь. Тем же, кто оставался в распоряжении абвера, удалось выжить до конца войны в лагерях военнопленных. Скорее всего, сотрудники абвера выполняли указания Канариса, надеявшегося таким способом смягчить свою и их участь после неизбежного краха.

Абвер пытался вести радиоигры и на Восточном фронте. Одной из них стала операция, получившая у нашей разведки кодовое наименование «Монастырь». Ею руководил начальник 4-го управления НКВД генерал Судоплатов.

Суть её вкратце заключалась в следующем: советский разведчик «Гейне», Александр Демьянов, впоследствии участник операции «Березино» (см. очерк об Отто Скорцени), «перебежал» в феврале 1942 года на сторону немцев, был «завербован» ими и заброшен в тыл Красной армии. По легенде, он оказался в окружении маршала Шапошникова, откуда «черпал» самую свежую и «ценную» информацию. Не только абвер, но и руководство вермахта безоговорочно верили всему тому, что поставлял им «Гейне». Как стало известно впоследствии, высшие немецкие военачальники не принимали решений, не получив донесений «Гейне». Его считали чуть ли не единственным прямым источником сведений из Москвы. О наличии у немецкого абвера ценного источника в Москве стало известно и английским спецслужбам. В 1943 году Черчилль даже сообщил Сталину, что «в штабе Красной армии есть немецкий агент».

Особенно большую, можно сказать уникальную, роль сыграл «Монастырь» при подготовке советского контрнаступления под Сталинградом, а также в Курской битве. В первом случае удалось убедить немцев, что Красная армия готовит удар под Ржевом (куда даже был переведён из-под Сталинграда Г.К. Жуков), а во втором — скрыть замысел активной обороны и последующего решительного контрнаступления.

Неудивительно, что провалы абвера вызывали недовольство Гитлера. Умышленно или по нерадивости агентуры, но Канарис терпел поражения на всех фронтах: часто его информация не соответствовала действительности.

Наряду с этим, у гестапо возникли подозрения в отношении самого Канариса. Некоторые из его сотрудников были сняты с постов и арестованы по обвинению в тайных сношениях с англичанами.

В январе 1944 года гестапо провело облаву на немцев, недовольных режимом Гитлера. Среди них были друзья и единомышленники Канариса. Всё это ослабляло его позиции. Но настоящая буря разразилась во время доклада Канариса Гитлеру о положении на русском фронте в феврале 1944 года. Слушая доклад Канариса, фюрер сначала пристально наблюдал за ним, а затем вдруг опрокинул стол, бросился к адмиралу и вцепился в его мундир.

— Вы что, пытаетесь доказать мне, будто я проиграл войну?! — в истерике кричал Гитлер.

Он тут же снял Канариса с должности. Заодно было покончено и с абвером. Его передали в подчинение Гиммлеру, который с этого дня возглавил единую разведывательную службу гитлеровской Германии.

Канарису подыскали какую-то второстепенную работу в армии в области снабжения. Близкие друзья советовали адмиралу бежать с семьёй в Испанию под крылышко его друга генерала Франко. Но он отказался.

В июне 1944 года были совершены неудачные попытки покушения на Гитлера и государственного переворота. Канарис не участвовал в заговоре, но знал о нём. Услышав о неудавшемся покушении, Канарис немедленно отправился на службу и успел поставить свою подпись под телеграммой фюреру с поздравлениями по случаю счастливого спасения от смерти. Не сделав никакой попытки скрыться, он продолжил работать в хозяйственном управлении. Жену и дочерей отправил в Баварию и стал ожидать развития событий. Через два дня после покушения Канарис был арестован лично Шелленбергом, ставшим его преемником в абвере.

Гестаповцы начали тщательное расследование — ведь нельзя было просто так казнить известного человека, друга генерала Франко, тем более что его участие в заговоре никем не было подтверждено. После того как были найдены отдельные доказательства контактов с англичанами, Канариса перевели в крепость Флоссенбург, где днём и ночью держали в кандалах.

Однажды Гитлер напомнил Кальтенбруннеру о заключённых в крепости Флоссенбург.

— Этих изменников надо уничтожить без всякой церемонии! — в исступлении кричал фюрер.

9 апреля 1945 года, ровно за месяц до конца войны, Канариса казнили вместе с пятью другими заключёнными. Один из палачей-эсэсовцев показал на суде, что Канарис был повешен в железном ошейнике и умер в мучениях только через полчаса после повешения. Тела казнённых были сожжены на костре во дворе тюрьмы. Правда, ходили слухи, что Канарис остался жив, но они были опровергнуты.

Английский исследователь Кукридж писал о Канарисе, что он «безжалостно истребил сотни людей… был склонен к интригам и заговорам», а Курт Рисс, автор книги «Тотальный шпионаж», назвал Канариса «хитрым, коварным, изворотливым и наглым авантюристом». И ещё о Канарисе говорили, что если бы его не повесил Гитлер, это должен был бы сделать Нюрнбергский трибунал.