Киностудия им. М. Горького, 1962 г. Сценарий Н. Фигуровского. Режиссер Л. Кулиджанов. Оператор В. Гинзбург. Художник П. Галаджев. Композитор Л. Афанасьев. В ролях: Ю. Никулин, И. Гулая, Л. Куравлев, Е. Мазурова, В. Шукшин, Л. Чурсина, Е. Королева и др.



Лев Кулиджанов не собирался ставить картину по сценарию Н. Фигуровского. Когда это произведение обсуждалось на студии имени Горького, режиссер выступил с самой яростной критикой. Обиженный драматург забрал сценарий, не дав заверения его переделывать. Но буквально через месяц на имя Кулиджанова пришел пакет. В нем был почти полностью переписанный сценарий. Лев Александрович прочел его — и сразу же заявил на студии о своем намерении снимать фильм. Так началось творческое содружество Фигуровского и Кулиджанова.

Сценарий привлекал своей лирической задушевностью. Характеры в нем были намечены интересные и своеобразные.

Главный герой Кузьма Кузьмич Иорданов остался без семьи, без друзей, свою профессию слесаря забросил, жил на случайные заработки. Словом, пьяница, прощелыга, ожидающий высылки из Москвы за тунеядство.

Как-то он подрядился помочь старушке доставить из магазина стиральную машину. Он уже втащил агрегат на пятый этаж. И тут машина качнулась и полетела в пролет лестницы. Кузьма с перепугу бросился по ступенькам вниз, но подвернул ногу и упал…

В больнице его навестила та самая старушка. От нее Иорданов узнал о том, что в селе Селиваново живет девушка, которая мечтает найти своих родителей, пропавших во время войны. Выйдя из больницы, Кузьма Кузьмич едет в деревню, где живет эта девушка. Знакомится с Наташей и заявляет, что он ее отец.

Так Иорданов оказался в деревне. И в первое время он с полным удовольствием и чистой душой пользуется всеми благами, которыми щедро одаривает его Наташа. Но постепенно в нем пробуждается совесть и он решает открыться в своем обмане. Однако его названная дочка не хочет верить этому признанию. Кузьма Кузьмич так и остается с Наташей в роли доброго родителя, правда, заметно «перековавшись»…

Успех картины во многом зависел от выбора исполнителя главной роли. Сначала Кулиджанов подумал о В. Меркурьеве. Затем прикинул роль на Б. Андреева. Но монументальная фактура актеров не вязалась с обликом того жалкого человечка, который вырисовывался в процессе работы над сценарием.

Кулиджанов решил рискнуть — поручить роль Юрию Никулину. До этого времени он был известен в кино как мастер острокомедийных, фарсовых ролей. И вдруг такая сложная психологическая роль. Самое любопытное, что Кулиджанов ни одной роли Никулина в кино не видел.

На роль Наташи пригласили молодую актрису Инну Гулая. На пробах снималась сцена разговора Кузьмы с Наташей. В павильоне выстроили комнату деревенской избы. Чтобы актеры не просто сидели за столом, а чем-то занимались. Кулиджанов предложил — пусть Наташа ест борщ.

Принесли в павильон кастрюлю горячего борща. Порепетировали. Начали снимать первый дубль. Инна Гулая спокойно, с аппетитом ела борщ.

Второй дубль. Инна съела еще тарелку борща.

Сняли пять дублей. Гулая съела пять тарелок борща.

Когда удивленный Юрий Никулин спросил, почему она так много ест, она ответила: «Волнуюсь».

Пробы прошли удачно. Если Никулин принес с собой помимо абсолютной естественности героя общую трагикомическую интонацию фильма, то Инна Гулая окрасила фильм лиризмом.

Роль Иорданова долго не давалась Никулину. Внешний облик помог ему обрести художник-гример Александр Иванов. Сразу решили что Иорданов будет небритым.

Долго искали костюм. Художник по костюмам и режиссер считали, что шить специально для Кузьмы не нужно. Он должен выглядеть обшарпанным, помятым. И носить может что-то уже готовое, а то и взятое с чужого плеча. Никак не могли подобрать головной убор. В костюмерной перебрали сотню кепок и фуражек, и ни одна актеру не понравилась. Случайно он заметил в углу маленькую кепочку со сломанным козырьком и примерил ее. Это было то, что надо.

Перед началом съемок Кулиджанов постоянно говорил актерам: «Старайтесь больше думать о человеке, которого предстоит вам показать. Подумайте, как будет действовать герой в той или иной ситуации».

Съемки решили начать с эпизода в мебельном магазине. «Вы побродите по улицам, зайдите в магазины, — советовал Никулину режиссер, — присмотритесь к людям, похожим на вашего героя. Они встречаются в Москве».

Этот совет актер выполнил. Ходил около пивных, мебельных магазинов, смотрел, примеривался. О том, что произошло дальше, Юрий Никулин рассказал в своей книге «Почти серьезно…»:

«Первый съемочный день проходил в новом мебельном магазине на Ленинском проспекте. Администрация картины договорилась, чтобы в этот день магазин не работал.

Меня загримировали, переодели и привезли на съемку. Вышел я из машины, смотрю, в дверях стоит человек, как потом я узнал, директор магазина. Неподалеку от него Кулиджанов и оператор картины Гинзбург. Я спокойно направляюсь к дверям, а директор меня останавливает:

— Куда?

— В магазин, — говорю я.

Директор оглядел меня с ног до головы и решительно сказал:

— А ну-ка давай отсюда! Здесь съемки будут, не мешай.

— Да я артист, снимаюсь.

— Знаем вас, артистов. Я тебя здесь уже пятый день вижу.

Я начал доказывать, что он ошибается. Директор магазина засомневался и спросил у режиссера и оператора:

— Товарищи, это ваш человек?

Они посмотрели на меня и, не сговариваясь, заявили, что видят меня первый раз в жизни.

Тут директор уже на меня рявкнул:

— А ну давай отсюда! Сейчас старшину позову!

И стал звать милицию. Вокруг начали собираться люди. Только тогда Кулиджанов и Гинзбург, смеясь, его успокоили:

— Это наш человек, наш. Главную роль играет. Пропустите.

Директор от неожиданности ахнул, а потом долго-долго извинялся.

Этот случай меня порадовал. Значит, я уже похож на людей, подобных Кузьме Иорданову».

В самом начале съемок рабочий материал фильма решили посмотреть в Министерстве культуры СССР. И во время обсуждения один редактор встал и сказал: «Товарищи, что же это получается? Герой картины — тунеядец. Разве такие фильмы нужны нам? Чему мы научим зрителя? Вот мы сейчас смотрели материал. Снято добротно, профессионально. И на мой взгляд, в этом весь ужас, что материал получается хороший. А если материал хороший, следовательно, картина будет впечатлять, и все ее идейные недостатки станут более выпуклыми».

Все в группе расстроились. Помог заместитель министра культуры СССР Николай Николаевич Данилов. После просмотра он сказал: «А что спорить? Я беседовал с режиссером. Он считает, что картина получится, и я ему верю. Актеры тоже хорошие. Фильм не может быть вредным. Пусть люди работают».

После выхода картины на экран Юрия Никулина часто спрашивали: «Неужели вы настоящую стиральную машину роняли в пролет лестницы?» Он отвечал: «Да, настоящую». Купили две машины и вытащили из них моторы. Выбрали на проспекте Мира старый дом. Ассистенты режиссера обошли все квартиры и предупредили жильцов, чтобы они не пугались грохота. И стиральная машина полетела в пролет лестницы.

Перед вторым дублем звукооператор потребовал: «Вторую машину кидайте с мотором. Я хочу записать естественный звук».

Когда отсняли московскую натуру, съемочная группа «Когда деревья были большими» переехала в деревню Мамонтово, что недалеко от Ногинска. А Никулин вместе с цирком отправился на гастроли в Англию. Через полтора месяца он прилетел в Москву. И уже на следующий день выехал в Мамонтово.

Кулиджанов предложил Никулину целый ряд интересных находок. Среди них — как утром, с похмелья, Кузьма умывается.

Просыпается Иорданов и идет на кухню умыться. Слегка намочив пальцы в воде, промывает ими глаза. Никулин был в восторге: «В этих двух-трех движениях был весь Кузьма Иорданов — вся его натура».

Инна Гулая оказалась достойной партнершей Юрия Никулина. Ее Наташа — нескладная, в стоптанных тапочках на босу ногу, в стареньком платьице — очень далека от кинематографического штампа красоты. Но в этой застенчивой тихой девчонке есть какое-то необъяснимое обаяние чистоты и доброты, которое сразу вызывает к ней искреннюю симпатию.

Юрий Никулин вспоминал: «Инна заражала своей игрой. С ней удивительно легко работалось. Она отличалась от многих актрис, с которыми мне приходилось встречаться. Как правило, все они были озабочены тем, как получатся на экране. Инна Гулая об этом не думала. Ей было все равно — красивым или некрасивым выйдет ее лицо на экране. Ее волновала лишь правда внутреннего состояния. Она жила своей ролью».

Именно такая девушка, как Наташа — Гулая, могла помочь Кузьме Кузьмичу изменить его взгляды на жизнь, на людей, на самого себя.

С удивительной психологической точностью сыграна и снята «сцена признания». Иорданов говорит Наташе, что он вовсе не ее отец. Но девушка с простодушной логикой обличает его во лжи.

«Наташа. Ну неужели ты думаешь, что я тебе поверю, что ты не мой отец! Когда я как сейчас помню, с тех пор еще помню.

Кузьма. С каких?

Наташа. С каких. Я же тебе уже говорила, когда еще деревья были большими».

После этого фильма у кинематографистов изменилось отношение к Никулину. Режиссер открыл для кино удивительное свойство его таланта: органическое сочетание комедийного и драматического.

Единственное, что не нравилось артисту, так это название картины: длинное, к тому же в театрах шла пьеса «Деревья умирают стоя», и фильм путали со спектаклем. Однажды буфетчица молочного кафе на площади Пушкина, узнав Никулина, крикнула официантке: «Маша, Маша, иди сюда скорее!.. Артист пришел из картины "Когда деревья, стоя, гнулись"».

Фильм Кулиджанова вышел на экраны страны в 1962 году и имел большой успех у публики.

Это картина о вере в человека. После премьерного показа «Когда деревья были большими» в столичном кинотеатре «Ударник» состоялось обсуждение фильма. На сцену вышел плохо одетый человек и сказал: «Товарищи, помогите мне! Эта картина про меня. Я смотрел и думал: можно же жить иначе! Важно только, чтобы тебя кто-нибудь любил, чтобы ты был кому-нибудь нужен. Ну скажите, где мне найти такую девочку Наташу, чтобы она меня полюбила? Я бы тогда стал совсем другим».