«Мосфильм», 1959 г. Сценарий Ю. Лукина и Ф. Шахмагонова по рассказу М. Шолохова. Режиссер С. Бондарчук. Оператор В. Монахов. Художники И. Новодережкин и С. Воронков. Композитор В. Баснер. В ролях: С. Бондарчук, З. Кириенко, Павлик Борискин, П. Волков, Ю. Аверин, К. Алексеев.



Настоящим откровением стала первая режиссерская работа Сергея Бондарчука «Судьба человека», поставленная по рассказу Михаила Шолохова.

Рассказ этот был опубликован в двух номерах газеты «Правда»: в последний день 1956 года и в первый день 1957-го. Бондарчук, прославившийся исполнением ролей Тараса Шевченко, Валько в «Молодой гвардии», доктора Дымова в «Попрыгунье», Отелло, предложил перенести «Судьбу человека» на большой экран. Упорно отстаивая эту идею, он сам взялся за постановку картины. Шолохов, хоть и не сразу, все же согласился на экранизацию. Так увлеченность шолоховским материалом привела Бондарчука к режиссуре.

На киностудии «Мосфильм» не сразу включили картину в производственный план, посчитав, что рассказ не дает основы для большого фильма. Он написан в повествовательной манере, от первого лица, без драматургической разработки эпизодов. «Три части, может, и получились бы, — утверждали мастера экрана. — Полнометражный фильм — никогда».

Не дожидаясь окончательного решения вопроса с постановкой картины. Бондарчук приступил к углубленной проработке шолоховской прозы. Сценарий писали Ю. Лукин и Ф. Шахмагонов.

«Рассказ я знал почти наизусть, — говорил позже Сергей Федорович, — но этого мне оказалось мало. Чтобы быть готовым к фильму всесторонне, мне потребовалось не просто прочитать — изучить все произведения Михаила Александровича Шолохова».

Как участник Великой Отечественной войны, знавший в лицо многих из тех, кто, подобно герою рассказа Андрею Соколову, прошел трагическими дорогами испытаний, Бондарчук уже представлял себе будущий фильм — почти каждый кадр был прорисован на отдельных листах бумаги.

Сценаристы Ю. Лукин и Ф. Шахмагонов решили преобразить прямой монолог Соколова во внутренний. Таким образом, зритель видел события глазами основного героя. Но кому рассказывает Соколов о своей жизни — Шолохову, вообще какому-то писателю, шоферу или неведомому собеседнику? Остановились на случайном встречном.

Через несколько дней Бондарчук представил режиссерский сценарий, который без замечаний был принят к производству.

Шолохов не сразу поверил в Бондарчука — исполнителя роли Соколова. Во время одной из встреч писатель долго рассматривал его руки и наконец произнес: «У Соколова руки-то другие…» Затем пригласил Бондарчука на свою родину: «Обязательно побывай в Вешенской, поживи там подольше, это поможет».

Замечание Шолохова встревожило Бондарчука. Он поехал в Вешенскую, общался там с земляками писателя. Позднее Бондарчук писал: «Позже, уже находясь со съемочной группой в станице, я, одетый в костюм Соколова, постучался в калитку шолоховского дома. Он не сразу узнал меня. А когда узнал, улыбнулся и про руки больше не говорил». Вскоре так же, как и Шолохов, признали его вешенские казаки и казачки. «Андрей-то наш на работу пошел», — говорили они, видя, как Бондарчук идет на съемку Там, среди людей, окружающих Шолохова, он окончательно понял и узнал своего Андрея Соколова.

Творческим единомышленником Бондарчука стал оператор Владимир Монахов — большой, интересный мастер, в прошлом тоже участник войны.

Съемка фильма началась до завершения режиссерского сценария. Надо было захватить уходящую весеннюю натуру. Ее выбрали по совету Шолохова в двадцати километрах от станины Вешенской на берегу Дона, у хутора Куликовского. Здесь снималась встреча Соколова с собеседником.

В «Судьбе человека» авторам хотелось, чтобы открывающий фильм пейзаж давал картину пробуждения жизни. Для этого хорошо было бы запечатлеть расцветающие яблони, окруженные водой.

Однако группа чуточку запоздала. Половодье пошло на убыль. Пришлось «подправить» пейзаж. В разлившийся Дон поставили срубленную дикую яблоню. Ее ветки украсили бумажными лепестками. Она так естественно вписалась в пейзаж, что даже приехавший на съемки Шолохов не сразу обнаружил подмену. Эта яблоня «по колено» в воде и вошла в фильм.

Затем началась съемка первого актерского кадра. Вдали, ни степной дороге, показались два пешехода. Они приближаются. Все явственнее входят в кадр сутуловатый средних лет мужчина в ватнике и мальчик.

В этом проходе участвовали не два, а четыре человека. На общем дальнем плане, когда видны лишь силуэты пешеходов, снимались дублеры. Бондарчук с мальчиком, игравшим Ванюшку, скрывались за стогом сена. На ближнем плане они выходили на дорогу, а дублеры прятались в канаве. Делалось это для того, чтобы не переутомлять мальчика.

Исполнял роль Ванюшки пятилетний Павлик Борискин. Его очень берегли и осторожно подготавливали к съемкам. Бондарчук запретил на съемочной площадке называть Павлика собственным именем. Он был для всех Ваней.

На хуторе Куликовском воссоздали только сцену встречи Соколова с собеседником. Работу здесь закончили 20 мая 1958 года и тотчас вернулись в Москву, чтобы завершить режиссерский сценарий и подготовку к основным съемкам.

На «Мосфильме» задержались недолго. Спешили, чтобы не пропустить летнюю натуру. И пока Бондарчук заканчивал режиссерский сценарий, его ближайшие помощники — художники И. Новодережкин, С. Воронков, звукооператор Ю. Михайлов, художник по костюмам О. Верейский, художник-гример Н. Печенцев и другие — готовили группу к длительной поездке.

Большая часть съемок проводилась в экспедиции, которая продолжалась около пяти месяцев.

Во вступительной сцене, снятой на Дону, Соколов говорит: «Поначалу жизнь моя была обыкновенная. Сам я уроженец Воронежской губернии…»

На родину героя в конце июня и направилась съемочная группа. Здесь, на Тамбовской улице, в Воронеже была сооружена декорация, в которой снимались натурные эпизоды, относящиеся к жизни молодого Андрея, его невесты, а потом жены Ирины.

С новой силой раскрылся в картине драматический дар Зинаиды Кириенко. Обаятельный облик Ирины, сцену ее прощания с мужем у отходящего на фронт эшелона — трудно забыть.

С момента отъезда Соколова на фронт в его судьбе происходит крутой поворот. Иной ритм — нарастающий, подчас лихорадочный, связывает воедино отдельные кадры.

…Над дорогой прямо на машину несется вражеский самолет. Соколов вырывается вперед. Разрыв бомбы остается позади. Атаку самолета и его пикирование снимали с вертолета, Это позволило увидеть грузовик глазами гитлеровского летчика. А чтобы показать атаку через восприятие Соколова, съемку провели непосредственно с машины.

По сценарию Соколов попадает в госпиталь. Но Бондарчук приходит к выводу, что госпитальная сцена затянет картину, затормозит ее ритм. В фильме контуженный Андрей вываливается из машины и оказывается в плену.

Съемки кадров концлагеря проводились в Ростовской области. Там в одном из карьеров добывался камень для строительства Волгоградской ГЭС. Карьер приспособили для сцены в каменоломне. В рассказе об этой жуткой странице жизни Соколова написано: «Все работали на каменном карьере, вручную долбили, резали, крошили немецкий камень. Норма — четыре кубометра в день на душу…» В фильме Бондарчук выстроил большой, исполненный глубокого драматизма эпизод. Каменоломня — один из кругов ада.

Пришлось потрудиться над созданием декорации лагеря. Но главное, что тревожило Бондарчука во время работы в Ростовской области, — это нехватка актеров. Он выехал в экспедицию с очень ограниченным игровым коллективом. Пришлось прибегнуть к «внутренним резервам». Приведем несколько эпизодов, в которых участвуют «резервисты».

…По крутой тропинке тяжело движется цепочка изможденных людей. Надрываясь, они тащат камни. Сразу за Соколовым передвигается со своей ношей безымянный военнопленный. Его играл художник-гример съемочной группы Н. Печенцев. Он оказался способным актером — и в фильме исполнил ряд эпизодических ролей.

В сцене расстрела военнопленных у церкви в образе эсэсовского офицера предстал консультант фильма В. Лоренц.

Для звукооператора Ю. Михайлова «Судьба человека» — первая самостоятельная работа. Но и ему Бондарчук давал актерские нагрузки. На каменоломне Михайлов несет камни, а в сцене на вокзале изображает пленного, подвешенного за руки.

Был случай, когда для заполнения рядов колонны использовали женский состав группы. Их одели в мужское военное обмундирование и включили в массовку. Подмена осталась незамеченной.

Эпизод расстрела пленных снимался на рассвете. Но и в этот ранний час у съемочной площадки собралось много зрителей. Раздался залп. И одновременно артисты услышали душераздирающий вопль. Закричала стоящая среди зрителей пожилая женщина. Оказалось, что на этом самом месте гитлеровцы расстреляли ее сына. Так правда жизни совпала с правдой искусства…

Кульминация фильма — сцена в комендантской. Здесь жизнь и смерть оказались в одном кадре.

Лагерное начальство празднует выход своих войск к Волге. Пьют шнапс, развлекаются. Комендант Мюллер (Ю. Аверин) приказывает доставить к нему строптивого заключенного Соколова, приговоренного к расстрелу. Но прежде он хочет уничтожить русского морально.

В этом психологическом поединке Соколов одерживает верх. Он выпивает в два глотка стакан водки за свою погибель, но от закуски отказывается: «Я после первого стакана не закусываю».

Лишь после третьего стакана Соколов откусил маленький кусочек хлеба, остаток положил на стол. «Захотелось мне им, проклятым, — говорит рассказчик у Шолохова, — показать, что хоть я и с голода пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость, и что в скотину они меня не превратили, как ни старались».

Этим эпизодом не заканчиваются лагерные и другие испытания Соколова. Но будучи кульминационным в картине, он становится переломным в ходе повествования. Выдержав самые страшные пытки голодом и близкой смертью, Соколов сумел остаться человеком и сохранить силу духа и желание свободы.

Шолохов завершает рассказ встречей своего героя с потерявшим родителей Ванюшкой. До глубины души потрясает сцена в автомобиле, когда Соколов называет себя его отцом. То, с какой полнотой чувств и психологической глубиной, с каким могучим внутренним темпераментом сыграна эта роль Бондарчуком, ставит этот образ на одно из первых мест в творчестве артиста.

Бондарчук заканчивает картину шолоховскими словами, впечатанными в последние кадры фильма: «…и хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина».

«Судьба человека», снятая всего лишь за 78 рабочих дней, встала в ряд выдающихся произведений мирового кино. Картина была высоко оценена на родине, в год выхода ее просмотрело более тридцати миллионов человек. Фильм завоевал главный приз на Международном кинофестивале в Москве. Его создатели — С. Бондарчук и В. Монахов — были удостоены Ленинской премии.

«Судьба человека» с успехом прошла по экранам многих стран мира. Картина получила премию польских кинематографистов за лучшую первую постановку фильма, премию «Голова ацтека» на фестивале фестивалей в Акапулько…