ВИЛЬГЕЛЬМИНА ЭНКЕ, ГРАФИНЯ ФОН ЛИХТЕНАУ

Энциклопедии » 100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИЦ
Фаворитка прусского короля Фридриха-Вильгельма II. Жена камердинера Рица, пожалованного в камергеры, а с 1796 г. — в графы. Король подарил ей 500000 талеров и несколько имений. Преемник Фридриха-Вильгельма II велел её арестовать и предать суду, однако её не удалось признать виновной. Тем не менее ей дали свободу лишь в обмен на всё её состояние.



Вильгельмина Энке родилась 29 декабря 1752 года в семье трубача, который позже получил место валторниста в королевской капелле. Уже в юности она очаровала любвеобильного принца и стала его счастьем и судьбой! Фридрих-Вильгельм выглядел иногда как будто зачарованным. Он не обращал никакого внимания на домашние конфликты и оставался глухим к призывам короля. Только одна пламенная страсть владела им: увидеться с Вильгельминой. Впервые он должен был последовать зову сердца!

В первом браке он был женат на своей двоюродной сестре Элизабетте-Кристине Брауншвейгской. 21 апреля 1769 года последовал развод. Элизабетта-Кристина была сослана в Штеттин. Вскоре после этого наследник сочетался браком с Фредерикой-Луизой Гессен-Дармштадтской, но и тут его ждала неудача…

И как раз в этот трудный период жизни настроение его подняла Вильгельмина Энке, живое и естественное дитя природы.

Ещё почти ребёнком, но уже обладая чарами, свойственными всему женскому полу, встретила она случайно принца на просёлочной дороге. А в доме её старшей сестры, красавицы, окружённой толпой кавалеров, принц познакомился с малышкой. Несмотря на беспутное окружение, она не встала на стезю порока. Она ещё не была в состоянии оценить подарок судьбы, которая уготовила ей сближение с будущим повелителем. Да кто вообще мог бы подумать, что крошка Вильгельмина, дочь трубача, впервые в истории берлинского двора будет играть роль прусской Помпадур, наиболее почитаемой и наиболее проклинаемой фаворитки короля?!

И увлечение постепенно переросло в пылкую любовь. Вильгельмина была ещё очень молода. Ей едва минуло четырнадцать лет. И Фридрих-Вильгельм стал наставником любимой девушки. В течение трёхлетнего курса он, например, изложил ей все важнейшие события всемирной истории. Вильгельмина оказалась прилежной ученицей. Она отличалась живым умом. И если встречались трудности, энтузиазм её не ослабевал. Она училась с удовольствием. Наряду с этим она изучала географию и литературу. А мадам Жирар занималась с ней разговорным французским.

Обычные уроки постепенно превратились в «уроки любви». Здесь принц также выступал в роли наставника. Однако очень скоро ученица превзошла учителя, и инициатива перешла к ней. Уже расцветшая как женщина, Вильгельмина, сознавая всю силу своей прелести, была энергичной умной и терпеливой. Её женский инстинкт был разбужен. Она любила мужчину, который сделал из неё личность.

Очень часто она делилась с ним даже тем немногим, чем располагала. Ведь принц часто бывал в стеснённых обстоятельствах. А денег ему надо было очень много. Его прежние пассии выкачали их из него. Поэтому Вильгельмина вела очень скромный образ жизни и не высказывала никаких желаний. «Нужда была частым гостем у нас, — вспоминала она. — Если бы принц попал в беду, я отдала бы всё, что у меня есть. Ведь мы любили друг друга. И это не было жертвой!»

Через некоторое время принц отправил свою возлюбленную в сопровождении её старшей сестры, уже ставшей графиней Матушка, в Париж, в престижную школу «благородных манер». Здесь Вильгельмина стала брать уроки танцев у прославленного балетмейстера Вестриса, гордости парижского балетного искусства. Под руководством своей многоопытной и беспутной сестры погрузилась она в бурную жизнь «столицы мира». Она также прошла специальный курс «Любовница комильфо». Из этой учебно-увеселительной поездки Вильгельмина вернулась дамой значительно более опытной…

Полученное ею «образование» не стало препятствием для обоих влюблённых. Наоборот, их влечение только возросло, и отношения приобрели более интимный характер. Наследник пользовался каждой свободной минутой, чтобы быть с Вильгельминой. Праздничные балы и тайные любовные развлечения были одинаково популярны в Шарлоттенбурге…

Вильгельмина держалась с удивительным хладнокровием в самых щекотливых ситуациях. Её не могли обескуражить неожиданные перипетии или злобные сплетни придворного общества. Принц видел, как неузнаваемо изменилась эта простая девушка из народа. Любое сравнение с другими женщинами её круга было только в её пользу. Она была жрицей его любви, она по-прежнему притягивала его. Пылкая любовь прошла довольно быстро, но принц был готов поклясться ей в верности, на что Вильгельмина отвечала взаимностью.

И 27 января 1770 года они скрепили своей кровью клятву нерушимой взаимной верности.

Фридрих-Вильгельм отправил фаворитку в путешествие вместе со своим доверенным камердинером Ритцем. Это не понравилось Вильгельмине, однако она не хотела сердить короля. Мадемуазель Энке стала мадам Ритц. Формальности были соблюдены. Всё остальное осталось по-прежнему, как и отношения с наследником престола.

В 1770 году Вильгельмина родила мальчика, которого Фридрих-Вильгельм страстно полюбил и которому тотчас присвоил гордый титул графа фон дер Марка. Дитя любви! А их привязанность друг к другу стала ещё сильнее. Но в глазах общества этот союз сердец выглядел совершенно аморальным.

Всего Вильгельмина родила пятерых детей, из которых Фридрих-Вильгельм официально признал двоих — сына и дочь. Однако графа фон дер Марка унесла ранняя смерть. Ещё и сегодня памятник работы Шедова в церкви Св. Доротеи в Шарлоттенбурге напоминает о скорби безутешного отца, который так и не смог оправиться от этой потери.

Дворцовые интриги привели к тому, что принц в начале 1783 года временно расстался со своей сердечной привязанностью. Но окончательно он так и не смог расстаться с женщиной, которая осчастливила его своим безмятежным характером, своей прелестью, своим живым умом, а особенно своим оптимизмом, что часто имеет для влюблённого решающее значение…

Многочисленные враги фаворитки в придворных кругах решили навязать слабовольному монарху любовницу по своему выбору.

Ещё когда Фридрих был кронпринцем, он проявлял склонность к одной придворной даме королевы. Целых три года преследовал он своими ухаживаниями Юлию фон Фосс, так и не достигнув желанной цели. И придворные круги втайне надеялись, что, благодаря связи короля с благородной дамой, им удастся нейтрализовать влияние дочери трубача.

При дворе моментально разразилась скрытая война между партиями Ритц и Фосс. И на этот раз Вильгельмина не стала спорить. Она решила: пусть события развиваются своим путём. В разговоре с Фридрихом-Вильгельмом она всего лишь обратила его внимание на их клятву верности, заканчивавшуюся словами «никогда с ней не разлучаться!» И благодаря этой тактике победила!

Удачно задуманный сердечный союз с Юлией фон Фосс достаточно быстро потерял свой блеск. 2 января 1789 года она родила мальчика. А через три месяца умерла от чахотки. Придворная партия, сделавшая ставку на союз короля с графиней Ингенхайм, была жестоко обманута в своих ожиданиях. Ярость её обратилась в подозрения, что это дело рук Вильгельмины. Её стали обвинять, что это она устранила соперницу с помощью яда, и эта версия распространилась в народе. Однако когда никаких следов отравления на теле не обнаружили, отравление моментально превратилось в воздействие магических сил. Но и тут бездоказательные обвинения против Вильгельмины не привели к желаемой цели. Фридрих-Вильгельм на этот раз не поддался и после такого удара судьбы вернулся к своей прежней верной фаворитке.

Не прошло и года, как король угодил в другую любовную западню. На этот раз его околдовала своими чарами графиня Денхофф.

На какое-то время Денхофф удалось подчинить неуверенного в себе короля. Однако вскоре и этот роман кончился неудачей. Придворная партия переоценила влияние новой фаворитки. И Денхофф впала в немилость.

А Вильгельмина после всех этих тяжёлых испытаний только укрепила своё влияние. Придворная партия постепенно сдавала позиции в борьбе с ничем ей не уступавшей фавориткой. Она с честью выходила из трудных ситуаций. С этим пришлось смириться, и победительницу окружили всеобщей лестью. Скоро она стала самой почитаемой дамой при дворе Фридриха-Вильгельма II. И король снова стал испытывать к ней прежние чувства. Правда, на смену прежней любви пришла искренняя дружеская привязанность. Вильгельмина делала всё от неё зависящее, чтобы быть достойной этой дружбы…



Когда она заболела, придворный врач, тайный советник Браун, посоветовал пройти курс лечения водами на курорте в Пизе, а затем продолжить лечение в Неаполе. Король моментально выделил средства для этого путешествия. Вильгельмине были выданы чеки на предъявителя в самые престижные банкирские дома в Милане, Ливорно, Флоренции и Риме. В сопровождении господина Филистри, госпожи де Шаппюи, секретаря и многочисленной челяди отправилась она в Италию, где повсюду была окружена княжеской роскошью. И во время этой неоднократно критикуемой её прусскими противниками поездки Вильгельмину повсюду ждал триумф. Толпа известнейших художников, поэтов и учёных окружала с утра до вечера фаворитку короля. Её находили очень остроумной и ещё более красивой. А ведь в это время ей было уже 44 года…

Большие и малые итальянские дворы соперничали друг с другом, стараясь как можно великолепнее обставить приём прославленной куртизанки прусского короля. У неё была в самом деле всемирная известность. И только неаполитанский двор захлопнул пред ней двери. Высокомерная королева Каролина, дочь Марии-Терезии, не хотела иметь ничего общего с низкородной блудницей! Однако близкие ко двору круги приняли Вильгельмину с распростёртыми объятиями. Прямо здесь, в Неаполе, высокопоставленные персоны стали одолевать её предложениями руки и сердца, а также задарили подарками. И леди Эмма Гамильтон, супруга английского посла и подруга неаполитанской королевы, осчастливила Вильгельмину своими посещениями и любезными приглашениями.

После приёма, оказанного ей неаполитанской королевой, Вильгельмина чувствовала себя униженной. Она горько жаловалась самому королю. Только теперь она попросила пожаловать ей дворянство, чтобы исключить в будущем подобные унижения. Фридрих-Вильгельм тотчас исполнил её желание. Вильгельмина получила титул графини фон Лихтенау, а также право включить в свой герб прусского орла и королевскую корону.

После возвращения из Италии Вильгельмина находилась на вершине могущества. Все её прежние враги примирились с ней, хотя зачастую это было всего лишь притворством. Теперь им приходилось считаться с ней. Король доверял ей, как ни одной из её бывших соперниц.

Одновременно с титулом графиня получила в своё распоряжение поместья Лихтенау, Брайтенвердер и Росвизе. Она стала таким образом крупной землевладелицей. Это привело к появлению целого роя весьма серьёзных претендентов на её руку из представителей знати. Так, например, ей сделал предложение лорд Темпелтаун, двоюродный брат знаменитого английского министра Питта. Дело дошло даже до обручения. Когда король узнал о возможном союзе, он стал энергично противиться этому. Несомненно, в первую очередь мужчин очаровывал тонкий шарм интересной женщины. Однако Вильгельмина была другого мнения. «Все думают, что я владею миллионами, — писала она, — и с тех пор, как я стала графиней, я просто не в состоянии увернуться от брачных поползновений знатных господ».

В это же время лорд Бристоль сделал попытку убедить короля вверить судьбу графини Лихтенау в его руки, чтобы она в будущем ни в чём не испытывала нужды. «Если Ваше Величество, — сказал он, — ещё сомневается, какое будущее ожидает графиню, то я беру на себя священную обязанность защитить её от любых лишений. Я отдам ей во владение замок в Англии и назначу ежегодную ренту в 2000 фунтов».

Но Фридрих-Вильгельм вместо ответа подарил фаворитке 500000 талеров в голландских долговых обязательствах.

Когда общественность узнала о королевском подарке, поднялся сильный ропот. А дворянство засыпало доброго короля прошениями о пожаловании дополнительных привилегий.

Когда Фридрих-Вильгельм серьёзно заболел, он понял, что его звезда закатывается, и попытался уговорить графиню уехать в Англию ещё до своей кончины. Однако Вильгельмина отклонила его предложение. Памятуя об их общей клятве верности, она решила остаться и не отступила. Она взяла на себя все заботы о больном монархе, находившемся в Мраморном дворце в Потсдаме. Никто и ничто, в том числе явные и скрытые угрозы, не могли вынудить её уступить позиции сторонникам королевской семьи. Она хотела быть рядом с ним до тех пор, пока хватит сил. Она прекрасно понимала, что ей не стоит ждать ничего хорошего от королевской семьи, если король умрёт. На предложение голландского генерала Констана покинуть Берлин она храбро отвечала: «С сознанием полной моей невиновности я остаюсь, да, я остаюсь даже в том случае, если бы у меня была уверенность, что свои дни я окончу в тюрьме или под топором палача. Я ни при каких обстоятельствах не покину короля, который всегда был моим благодетелем и другом. Моя забота нужна ему. Кажется даже, что благодаря моему присутствию он чувствует себя лучше, и я предпочитаю смотреть тысяче смертей в лицо, пока дыхание ещё теплится в нём».

Дни короля были сочтены. Ни врачи, ни знахари не могли вернуть ему уходящие силы. 15 и 16 ноября 1797 года страдания больного стали нестерпимыми. Придворный врач, тайный советник Зелле, сообщил Лихтенау и королевской семье, что конец близок. Лихтенау, измученная длительным уходом за больным, упала в обморок, и её отправили в собственные покои.

После смерти короля Лихтенау покинули все друзья. Они моментально перебежали в противоположный лагерь. Прежний почитатель графини граф фон Гаугвиц с уверенностью нового хозяина тотчас отдал приказ, в соответствии с которым взвод гвардейцев должен был занять её квартиру. Её уведомили, что она находится под арестом. Она оказалась шпионкой, воровкой, короче говоря, исчадием ада, которое разоряло государство. За всем этим напускным возмущением стояли трусы и действительно замешанные в махинациях.

17 февраля 1798 года королевская комиссия зачитала ей королевский указ, в котором Фридрих-Вильгельм III повелел, чтобы она вернула короне все подаренные ей его отцом ценности, дома в Шарлоттенбурге и Берлине и те самые 500000 талеров в голландских ценных бумагах. Считалось, что всё это она у усопшего короля выманила.

Графиня была сослана в крепость Глогау. Получив содержание в сумме 4000 талеров в год, она не должна была оспаривать устно или письменно решение короля или как-либо пытаться скомпрометировать королевский дом.

Со свойственным ей мужеством графиня повела себя и в новом положении. В Глогау она прижилась очень быстро, и ей даже удалось подружиться с тамошним обществом. Через некоторое время всё ещё достаточно обворожительная графиня познакомилась с гитаристом Фонтано, настоящее имя которого было Франц фон Гольбейн. Их отношения становились всё более сердечными и скоро переросли в любовную связь. Не раз в разговорах со своим возлюбленным Вильгельмина жаловалась на судьбу, которая, с одной стороны, сделала её графиней, а с другой — такой несчастной. «Я очень хотела бы, — говорила она, — остаться просто дочерью музыканта».

Франц фон Гольбейн попросил графиню выйти за него замуж. Она направила королю прошение разрешить ей путешествие в Карлсбад, а также дать согласие на её замужество с Францем фон Гольбейном.

Так начался новый виток в жизни Лихтенау, который она должна была провести в совершенно других кругах. Прежняя куртизанка, во времена своего расцвета предъявлявшая высокие требования к своему образу жизни, теперь всё больше скатывалась в пучину лишений и даже нищеты! Позади была бурная жизнь. В своей юности она слышала отзвуки великих побед Фридриха Несравненного, она видела Пруссию в зените славы! Затем в качестве верной подруги Фридриха-Вильгельма II познала блеск и роскошь дворцовой жизни, а потом стала свидетелем падения, ударов судьбы под Исной и Ауэрштадтом и порабощения Германии Наполеоном. За все радости бытия, так щедро отпущенные ей в юности и в молодости, теперь Лихтенау приходилось годами расплачиваться одиночеством и всеобщим к ней пренебрежением. В отчаянии она после заключения Тильзитского мира обратилась к императору Наполеону, к которому она в 1811 году попала на приём в Сен-Клу, и попросила вступиться за неё перед прусским двором. Наполеон сначала совершенно не хотел заниматься этим. Затем ему пришла в голову мысль лишний раз досадить прусскому королю. И при его посредничестве ей были возвращены поместья Лихтенау и Брайтенвердер.

Её современник, Вильгельм Доров, который неоднократно встречался в Париже с графиней Лихтенау, характеризовал её в своих мемуарах «О пережитом. 1813–1820» «как очень интересную и одарённую женщину». Доров рассказывает о благоприятном впечатлении, которое графиня производила уже в глубокой старости: «Всё такая же красивая, — писал он, — она могла не представляться. И фигура её ещё сохраняла прежние формы, а шея была почти такой же безупречной, как у девушки».

И это описание почти полностью совпадает с другим, сделанным её современником. Макс Ринг изобразил её в своём романе «Розенкрейцеры и Иллюминаты»: «Её гибкая фигура, её свежее лицо напоминали вакханок с картин Рубенса. Всё в ней дышало откровенной чувственностью и горячей жаждой жизни, что явственно сквозило в её пылких взглядах, обольстительном смехе на её полных губках и такой же полной белой груди…»

Сохранились ещё критические выступления её явных врагов, которые, правда, совсем не всегда пытались очернить её. Советник Фридрих фон Кёльн писал в своём труде «Доверительные письма о внутренних контактах при прусском дворе после смерти Фридриха II»: «…Природа щедро одарила её всеми чарами, чтобы соблазнять мужчин. Но она никогда не поддавалась легкомысленным связям. У неё была необыкновенно прекрасная фигура, совершенная и бесподобная. У нёе был неплохой вкус и склонность к меценатству. У неё был самый изысканный в Берлине стол, самое непринуждённое и весёлое общество. Она была рождена и воспитана как куртизанка».


Источник: М., «Вече»
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!

Похожие статьи

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.