ТВАРДОВСКИЙ «ВАСИЛИЙ ТЕРКИН»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
ТВАРДОВСКИЙ «ВАСИЛИЙ ТЕРКИН»
В глубь века уходит Та Война, уходят ее солдаты, и уже многие хотели бы, чтоб Поле Битвы «поросло травой забвенья» И уже на деньги какого-то Сороса издается миллионными тиражами учебник истории для школьников, где не упомянута даже Сталинградская битва, а решающим сражением второй мировой войны преподносится танковая баталия в Североафриканской пустыне.
По счастью, существует величайшая на земле русская литература, величие которой состоит прежде всего в том, что она литература высочайшей Правды. Эту правду не закрыть, не заглушить даже и миллиардными тиражами лжи и глупости. Хулители и злопыхатели все равно стараются. Знают, что бесполезно, но стараются. Вот это и есть титаническая борьба Света и Тьмы, Добра и Зла.
А всего иного пущеНе прожить наверняка – Без чего? Без правды сущей,Правды, прямо в душу бьющей.Да была б она погуще,Как бы ни была горька.Что ж еще?И все, пожалуй.Словом, книга про бойцаБез начала, без конца.Победа в 1945 году носила космический характер. Оказалось, что эту почти тривиальную мысль очень трудно осознать.
Вровень с этой Победой стоит величественный поэтический Эпос о Великой войне – поэма Александра Трифоновича Твардовского. Огромное творение – почти 6000 стихотворных строк. И грандиозна она не размерами, а силой слова, правдой жизни и величием народного духа. «Теркин» стоит рядом только с «Онегиным» Пушкина, «Русскими женщинами» Некрасова и поэмами Маяковского.
Язык поэмы прозрачный, живой, серебряный. Ни одного ненужного, лишнего слова, ни одной пошлой фразы:
– Вот ты вышел спозаранку,Глянул – в пот тебя и в дрожь:Прут немецких тыща танков…– Тыща танков? Ну, брат, врешь.– Ас чего мне врать, дружище?Рассуди – какой расчет?– Но зачем же сразу – тыща?– Хорошо. Пускай пятьсот.– Ну, пятьсот. Скажи почести,Не пугай, как старых баб.– Ладно. Что там триста, двести – Повстречай один хотя б…Первые главы «Василия Теркина» были опубликованы в 1942 году, хотя имя героя книги было известно по военной печати значительно раньше. И вынашивая свой замысел «Теркина», Твардовский напряженно пытался уяснить сущность людей на войне:
Не эта война, какая бы она ни была, «…» породила этих людей, а то большее, что было до войны. Революция, коллективизация, весь строй жизни. А война обнаруживала, выдавала в ярком виде на свет эти качества людей. Правда, и она что-то делала. «…» Я чувствую, что армия для меня будет такой же дорогой темой, как и тема переустройства жизни в деревне, ее люди мне так же дороги, как и люди колхозной деревни, да потом ведь это же в большинстве те же люди. Задача проникнуть в их духовный внутренний мир, почувствовать их как свое поколение (писатель – ровесник любому поколению). «…» Умонастроения читательской массы определялись не просто трудностями солдатской жизни, а всей огромностью грозных и печальных событий войны: отступление, оставление многими воинами родных и близких в тылу у врага, присущая всем суровая и сосредоточенная дума о судьбах Родины, пережившей величайшие испытания. Но все же и в этот период люди оставались людьми, у них была потребность отдохнуть, развлечься, позабавиться чем-то на коротком привале или в перерыве между огневым налетом артиллерии и бомбежкой.

АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ «ПЕТР ПЕРВЫЙ»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ «ПЕТР ПЕРВЫЙ»
Это книга об эпохе петровских преобразований в России – великой и трагической эпохе, когда решалась судьба русского народа, его предназначение в мире, формировался окончательно национальный характер с его достоинствами и изъянами. Сейчас часто петровские реформы бранят. Вот, мол, хотел порушить традиции и привить европейские (англо – немецко – голландские) порядки и обычаи. И действовал жестоко, беспощадно, бесчеловечно. Вообще поломал нашу самобытность, неповторимость. Триста лет последующей истории вынесли Петру полностью оправдательный вердикт Царь Петр – фигура вселенского масштаба В его правление отсталая страна совершила огромный скачок вперед в промышленном развитии. Россия утвердилась на берегах Балтики, приобрела кратчайший торговый путь в Европу. Появилась первая печатная газета, были открыты первые военные и профессиональные школы, возникли первые типографии, печатавшие книги светского содержания. Первый в стране музей. Первая публичная библиотека. Первые публичные театры. Первые парки. Наконец первый указ об организации Академии наук. Детищем Петра по, праву считается военно-морской флот, ранее отсутствовавший, в России, а также регулярная армия, великолепно обученная и хорошо вооруженная. При Петре и под его водительством они навеки прославили русское оружие.
Перечисленные новшества, вмещающиеся в емкое понятие Петровские преобразования, позволили России сокрушить первоклассную шведскую армию и войти в ранг великих держав.

БУНИН «ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
БУНИН «ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ»
Лучшее произведение о любви в мировой литературе, созданное не в молодости или в зрелые годы, а в старости, на склоне лет. В этом, вероятно, и кроется секрет сборника новелл, написанных 70-летним Буниным в оккупированной фашистами Франции и изданных впервые крошечным тиражом – 600 экземпляров – в Нью-Йорке в 1943 году в самый разгар второй мировой войны. Писатель голодал, но предложений коллаборационистов о сотрудничестве не принял, предпочел жизнь затворника в приальпийском Грасе с ежедневной картофельной баландой и работу над последним шедевром в своей жизни посулам сытого достатка со стороны предателей Франции и врагов России. Казалось, позади осталось все – жизнь, молодость, Родина, друзья, литературная слава и всемирное признание (Нобелевская премия была присуждена Бунину ровно за десять лет до появления «Темных аллей»). Но сохранилось то, что, оказывается, никогда не умирает – Любовь.
Если отвлечься от конкретики сюжетов, бунинская проза – единое и неповторимое песнопение в честь любви. Жизнь – вечное возвращение. И возвращается она в любви. У Бунина – в памяти о любви. Память бессмертна. У писателя-эмигранта оставалась еще память о России и далекой молодости. «Темные аллеи» – книга о русской любви, хотя действие отдельных новелл происходит в Париже, Вене, Испании и даже в Палестине. Всего в окончательной версии сборника 37 рассказов; правда, среди них множество миниатюр – из тех, что принято именовать стихотворениями в прозе.
В наиболее впечатляющих новеллах Бунин рисует, как, правило, любовь роковую, неотвратимую, без остатка страстную. Нередко – с трагическим исходом: кто-то стреляется («Кавказ»), кого-то убивает обманутый любовник («Генрих», «Пароход «Саратов»), а кого-то удавливает ревнивый муж («Дубки»), кто-то травится насмерть («Галя Ганская»), кто-то бросается! под поезд («Зойка и Валерия»). И разлуки, разлуки, разлуки, – оставляющие чувство щемящей тоски. И отдельные рассказы, и все они вместе напоминают импрессионистскую картину, сплошь составленную из следов былых впечатлений. Бунин пишет таю как будто сам пережил случившееся, и заставляет читателя переживать то же самое.

ШОЛОХОВ «ТИХИЙ ДОН»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
ШОЛОХОВ «ТИХИЙ ДОН»
Кончается XX век, остаются книги. Величайшим романом уходящего века является «Тихий Дон» Шолохова. Беспощадна человеческая жизнь, беспощадно ее реалистическое отображение в настоящей литературе.
У романа и у автора много завистников и поэтому – много врагов. Даже присуждение автору Нобелевской премии по литературе в 1965 году – случай совершенно исключительный. Теперь стало известно, что «шведских мудрецов» ситуация приперла к стенке. У них просто не было другого выхода, не дать нельзя – будет полный конфуз, скандал, компрометация всей идеи. Мир не поймет. Вот только тогда отмечают российских гениев. Так было с Л. В. Канторовичем, так было и с М. А. Шолоховым. Но зато уж и достижение отмечается фантастически великое. Смею утверждать, что открытие оптимальных цен Канторовичем (математиком) перевешивает по весу всю сумму Нобелевских результатов по экономике во второй половине века.
Со времени создания «Тихого Дона» в мире нет ничего, что приближалось бы к величию и мощи этого этико-психологического романа. 710 действующих лиц, и из них – 170 реальных исторических персонажей. Но, конечно же, не в количестве дело.
Каждый, даже случайно промелькнувший на одной странице человек, введен в ткань романа сильной рукой мастера. Читаешь текст в третий, четвертый раз в течение жизни – и проявляются все новые и новые глубины. Как в симфониях П. И. Чайковского или Бетховена. В этом смысле «Тихий Дон» – беспределен и бесконечен.

МАЯКОВСКИЙ «ХОРОШО!»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
МАЯКОВСКИЙ «ХОРОШО!»
Все три великие его поэмы начинаются с обращения Всемогущему времени: поэма «Владимир Ильич Ленин» –
Время начинаюпро Ленина рассказ,Но не потому, что горя нету более.Время потому, что острее тоскаСтала ясною осознанною болью.Вступление в поэму «Во весь голос»:
Я сам расскажуо времении о себе…И вот Октябрьская поэма «Хорошо!»:
Время – вещь необычайно длинная – были времена прошли былинные.Ни былин, ни эпосов, ни эпопей,Телеграммой лети строфа!Воспаленной губой припади и попейИз реки по имени – «Факт».Теперь через семьдесят лет мы «товарищи-потомки» видим, что обращение ко Времени было совсем не случайным. Всякий большой поэт по каким-то еще непознанным законам есть провидец, пророк, предсказатель будущего. Огромное множество примеров, которых здесь нет возможности приводить, перекрывается, наверное, одним. За 40 лет до рождения Иисуса Христа поэт Вергилий предсказал его явление миру.
Вот и Владимир Маяковский и прямо и намеками многократно говорит нам, что по его строкам будут изучать первое революционное десятилетие. Он скромничал. По его стихам постигают не только само время, но чувства и мысли людей, живших и воспринимавших это время. Оно было тяжелым и трагичным, но оно было и былинно – песенным, одухотворенным. Десятки песен, сотни стихов. Каждый как-то отражает эпоху. Но лучше В. Маяковского ту эпоху не смог отобразить никто.
Бессмертие и актуальность поэзии великого певца революции видно и из того, как сейчас топчут и рвут и мажут черным его имя. Видно сильно он чем-то задел мерзавцев. Особенно это проявилось в год столетнего юбилея поэта (1993).
Какой только грязи не натащили на страницы газет и журналов любители «демократии», «свободы» и пресловутых «прав человека». Но удивительно! Чем больше хулы и воплей, что де он воспевал не то, прославлял не то, тем выше он поднимался в глазах непредубежденной читающей публики. Простые, неискушенные люди говорили: «Так ведь не он эту эпоху придумал, он только отразил, но гениально отразил». Просчитались злопыхатели. Правда, извлекли уроки. Других гигантов решили не критиковать, а просто замалчивать.
Вся сила и мощь поэтического гения концентрированно выражены в огромной (более 3000 строк знаменитой «лесенки») поэме «Хорошо!». Из программных и поздних его созданий – эта – наиболее зрелая, отточенная, выверенная по каждому слову, по каждому знаку препинания.
Необыкновенные рифмы, неожиданные метафоры, смена ритмов, потрясающие сюжетные ходы, все, что накоплено предыдущими формалистическими увлечениями, переплавилось в редчайшую амальгаму.
Поэзию, конечно, бессмысленно пересказывать. Но все-таки, о чем же поэма? Из пролога и восемнадцати глав, первые пять посвящены «кадетской» России второй половины 1917 года: диалоги и монологи солдат, штабс-капитанов, крестьян, партийных деятелей. Две главы – 25-е Первый день. Главы 8-17 – интервенция и гражданская война. Последние три главы – гимн десятилетнему государству.
Я хочу,чтобы с этойкнигой побыв,Из квартирноготихого миркаШел опятьна плечахпулеметной пальбы,Как штыкомстрокойпросверкав.Поразительно, но в историческом, по существу, изложении на каждой странице присутствует автор, каждый эпизод, каждый штрих проходит через сердце и душу поэта. Маяковский, как никто, умел передать неотделимость судьбы поэта от исторической судьбы страны:
Это время гудиттелеграфной струной,это сердцес правдой вдвоем.Это былос бойцамиили страной,илив сердцебылов моем.

ЕСЕНИН «МОСКВА КАБАЦКАЯ»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
ЕСЕНИН «МОСКВА КАБАЦКАЯ»
Стихотворения с таким названием у Есенина нет. Зато есть скандально знаменитый сборник – его заголовок сделался нарицательным. В творчестве поэта эта небольшая книжечка всего лишь из 18 стихотворений – рубежная. Он только что расстался с Айседорой Дункан и окончательно вернулся домой после продолжительной поездки в Америку и Европу, которые не принял, не понял и даже возненавидел. Но и в России ему было неуютно. Как и многие другие, он чувствовал себя разочарованным в революции. Про то и написал:
Ах, сегодня так весело россам.Самогонного спирта – река.Гармонист с провалившимся носомИм про Волгу поет и про Чека «…»Жалко им, что Октябрь суровыйОбманул их в своей пурге.И уж удалью точится новойКрепко спрятанный нож в сапоге.«Москва кабацкая» увидела свет в конце 1924 года без этих двух строф – их вымарала цензура. Многие стихи сборника были известны и до этого. Но здесь впервые выделен цикл «Любовь хулигана» и указан его адресат (полностью, а не инициалы, как это зачастую случается в посвящениях) – Августа Миклашевская. Без любви поэт не мог. Любовь и только любовь роняла в его сердце искры, которые разжигали в душе огонь творчества. Нет любви – нет поэзии:
Заметался пожар голубой,Позабылись родимые дали.В первый раз я запел про любовь,В первый раз отрекаюсь скандалить.Конечно про любовь он пел не впервые, но всякий раз настолько отдавался нахлынувшему чувству, как будто оно и в самом деле было первым или последним. Для Августы Миклашевской, актрисы Камерного театра, встреча с поэтом, разумеется, тоже не была первой. К тому же она была еще и старше на четыре года:
Пускай ты выпита другим,Но мне осталось, мне осталосьТвоих волос стеклянный дымИ глаз осенняя усталость…И совсем уже почти что вопль отчаяния:
Чужие губы разнеслиТвое тепло и трепет тела…Здесь же хрестоматийно – крылатое двустишие:
Так мало пройдено дорог,Так много сделано ошибок…Вызывала ли «осенняя усталость» в глазах прекрасной Августы образы других возлюбленных поэта? Сколько их было? Впрочем, он и сам не скрывает этого в откровенно грубой форме:
Многих девушек я перещупал,Много женщин в углах прижимал…А стоит ли вообще считать. Ведь почти каждая оставила след не только в личной судьбе, но и в истории русской поэзии. Не встретил бы он Лидию Кашину, Зинаиду Райх, Августу Миклашевскую, Софью Толстую, Шаганэ Тальян, Галину Бениславскую – не было бы в сокровищнице лирической поэзии ни «Анны Снегиной», ни «Письма к женщине», ни «Ты прохладой меня не мучай…», ни «Отговорила роща золотая…», ни «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..», ни прощального «До свиданья, друг мой, до свиданья…»
Лирика Есенина глубоко интимна, но он умеет затрагивать такие неведомые струны, что они точно так же (если не сильнее) звучат в других сердцах. Его стихи воспринимаются не как о ком-то, а как о тебе самом, заставляя переживать и восторг, и разочарование, и радость жизни, и страх перед ней. Мало кто, как Есенин, способен передать такое щемящее чувство любви к Родине, неотделимое от любви к женщине. Иногда это любовь к матери, в «Москве кабацкой» – к возлюбленной.

ГОРЬКИЙ «ЖИЗНЬ КЛИМА САМГИНА»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
ГОРЬКИЙ «ЖИЗНЬ КЛИМА САМГИНА»
Есть картина Исаака Бродского – на огромном заводском дворе Путиловского завода несколько тысяч людей слушают революционного оратора – и каждое из тысяч лиц индивидуально выписано, ни один не похож на другого. Потрясающее зрелище. Таков и величайший роман Горького. Так случилось, что его не «проходят» в средней школе, и часто при недостатке времени даже не упоминают. Поэтому широкой отечественной публике он фактически известен только по фильму. Но для кинематографа роман слишком сложен.
А между тем это психологическая эпопея сорока лет жизни русской общественной жизни, ярчайшая картина России, написанная гением из гениев.
Роман создавался с 1925 по 1936 год и остался неоконченным. Но объем, масштабы полотна таковы, что незавершенность его не замечается. Когда в него вживаешься, вчитываешься, то как будто плывешь в океане – ни берегов, ни конца, ни края – безбрежность и бесконечность.
В романе «Жизнь Клима Самгина» сотни исторических персонажей, более тысячи действующих лиц России, сотни исторических событий, писатели и философы всех эпох, книги пяти тысячелетий письменной истории мира. Только перечень перечисленного и упомянутого в эпопее составляет 40 страниц, 2500 лиц фактов. Есть свидетельства, что первые подходы к теме были у Горького еще в 1900, 1911, 1915, 1919 годах. «Пишу нечто прощальное», некий роман – хронику сорока лет русской жизни – говорил он в 1926 году.

БЛОК «СТИХИ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
БЛОК «СТИХИ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ»
Блок не сразу нашел название цикла и, соответственно, книги своих стихов. Тема была ясна с самого начала – Вечная Женственность; в ней виделась разгадка бытия и всех его законов. Она шла от Гете и Владимира Соловьева. Последний незадолго до смерти написал программное стихотворение с подобным названием:
Знайте же: Вечная Женственность нынеВ теле нетленном на землю идет…Первоначально Блоку тоже хотелось назвать собрание самых сокровенных стихотворений – «О вечноженственном». Но потом он по-новому взглянул на свою собственную строфу:
Вхожу я в темные храмы,Свершаю бедный обряд.Там жду я Прекрасной ДамыВ мерцаньи красных лампад.Так родилось название сборника, который сразу же вывел молодого поэта в первый ряд русской литературы. У Владимира Соловьева Вечная Женственность тоже выступала в разных обличиях. Главная ее ипостась, конечно же, – София Премудрость Божия – воплощение Истины, Добра и Красоты. Развивая мысль Достоевского «Красота спасет мир», Соловьев утверждал: «… В конце Вечная красота будет плодотворна, и из нее выйдет спасение мира». В поэзии на данной основе была разработана целая система нетленных образов – Дева Радужных Ворот, Подруга вечная, Лучезарная подруга и др., ставших опорными категориями русского символизма. Блок продолжил осмысление понятия Вечная Женственность. В его стихах под влиянием первой любви соловьевская Вечная Подруга превратилась в Прекрасную Даму и Деву-Зарю-Купину, под именем которых выступает будущая жена Блока, дочь великого Менделеева – Любовь Дмитриевна:
Белая Ты, в глубинах несмутима,В жизни – строга и гневна.Тайно тревожна и тайно любима,Дева, Заря, Купина.«Стихи о Прекрасной Даме» и представляют собой поэтический дневник становления возвышенного чувства Блока. О, то была воистину неземная любовь! Действительный символ Любви! Зная свою будущую супругу с детства, он увлекся ею по-настоящему лишь в 19-летнем возрасте, пригласив летом на даче на роль Офелии в любительском спектакле, где сам играл Гамлета (с тех пор тема Гамлет – Офелия превратилась в лейтмотив его творчества). Четыре года трепетной любви – вся она, как на ладони, в «Стихах о Прекрасной Даме». И не только в стихах. Их письма той поры достойны стать в один ряд с перепиской Абеляра и Элоизы.

ЧЕХОВ «ЧАЙКА»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
ЧЕХОВ «ЧАЙКА»
Работу над пьесой Чехов начал в октябре 1895 года и закончил в марте 1896 года. Первое представление пьесы состоялось на сцене Александрийского театра 17 октября 1896 года. Спектакль успеха не имел. «Пьеса шлепнулась и провалилась с треском, – сообщил Чехов брату Михаилу. – В театре было тяжелое напряжение недоумения и позора. Актеры играли гнусно, глупо». После представления потрясенный автор до двух часов ночи одиноко бродил по Петербургу и в тот же день уехал в Мелихово. В записке к М. П. Чеховой читаем: «Я уезжаю в Meлихово… Вчерашнее происшествие не поразило и не очень огорчило меня, потому что я уже был подготовлен к нему репетициями – и чувствую я себя не особенно скверно».
Вскоре стали поступать сообщения, что второе и третье представления прошли с большим успехом. «Я, конечно, рад, очень рад, – писал Чехов в ответ на одно из таких сообщений, – но все же успех 2-го и 3-го представления не мог стереть с моей души впечатления первого представления. Я не видел всего, но то, что видел, было уныло и странно до чрезвычайности. Ролей не знали, играли деревянно, нерешительно, все пали духом; пала духом и Комиссаржевская, которая играла неважно. И в театре было жарко, как в аду. Казалось, против пьесы были все стихии».
Под впечатлением провала «Чайки» Чехов готов был отказаться писать для театра. «Если я проживу еще семьсот лет, то и тогда не отдам на театр ни одной пьесы», – сказал он А. С. Суворину. О том, что он передумал после этой тяжелой неудачи, Чехов поведал в письме А. Ф. Кони: «Мне было совестно, досадно, и я уехал из Петербурга, полный всяких сомнений. Я думал, что если я написал и поставил пьесу, изобилующую, очевидно, чудовищными недостатками, то я утерял всякую чуткость и что, значит, моя машинка испортилась вконец».
Вновь «Чайка» была поставлена К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко на сцене Московского Художественного театра в сезон 1898-1899 года, с тех пор она шла с огромным и постоянным успехом.

ЛЕСКОВ«ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
ЛЕСКОВ«ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК»
Лесков – один из самых что ни на есть русских писателей. А «Очарованный странник» – одно из самых русских произведений в его неисчерпаемом по эстетическому богатству творчестве. Наверное, потому, что именно в этой повести писателю удалось, как в фокусе, сконцентрировать тайны русской души и, следовательно, хоть отчасти приблизиться к ее разгадке.
Одним из первых Лесков попытался создать галерею положительных русских типов. Написал десять великолепных рассказов (среди них такие шедевры, как «Человек на часах» и знаменитый «Левша»), объединил их в цикл с характерным названием – «Праведники». Типы получились исконно русские – страдальцы, бессребреники, христолюбцы, готовые, не задумываясь, положить себя за народ и Отечество, но по-детски беспомощные перед неблагоприятным стечением обстоятельств.
Казалось бы, и «Очарованный странник» вполне бы мои пополнить галерею «Праведников». Но нет, главный герой лесковской повести Иван Северьяныч, господин Флягин (прозванный так, еще будучи крепостным, за непомерно большую голову – «флягу»; второе прозвище – Голован), хоть и является носителем большинства положительных и типично русских черт, но одновременно таит в себе непредсказуемое стихийно начало – сродни первозданной дикости, можно даже сказать – первобытного Хаоса.
Кстати, огромная голова главного героя вполне гармонировала с его прямо-таки богатырским телом, отчего Лесков без оснований сравнивает его с «простодушным дедушкой Или ей Муромцем». Но простодушие и мягкосердечие, помноженные на громадную физическую силу, – лишь одна из сторон его широкой натуры и распахнутой для всех души. Другая сторона оборачивается далеко не лучшими качествами и деяниями. Ибо на роду Северьянычу было написано – загубить несколько ни в чем не повинных душ.

САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН «ГОСПОДА ГОЛОВЛЕВЫ»

Энциклопедии » 100 Великих Книг
САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН «ГОСПОДА ГОЛОВЛЕВЫ»
Роман с непритязательным названием «Господа Головлевы» – одно из самых обличительных произведений мировой литературы. Без грозных филиппик и горестных иеремиад – одним только беспредельно правдивым и кристально честным пером писателя-реалиста обнажаются такие низменные и мерзостные пласты человеческой натуры, такие социальные язвы, что поневоле хочется кричать: «Люди! Ну почему же вы такие?» И одновременно безумно хочется жить лучше! В этом вообще уникальность творчества Салтыкова-Щедрина: создавая беспощадные сатирические полотна и бичуя ни при каком строе неискоренимые человеческие пороки, он, так сказать, «от противного» (как выражаются в логике) пробуждает в читателе лучшие силы и качества.
Поначалу автор и не помышлял о большом произведении. Он написал для «Отечественных записок» очередной очерк под названием «Семейный суд», где уже были выведены практически все герои будущего романа. А как же иначе, если повествование посвящено истории большой, но мелкопоместной семьи, разлагающейся – в прямом и переносном смысле – после отмены в России крепостного права. Ситуация оказалась настолько типичной, а герои – настолько правдиво воссозданными, что читатели и друзья потребовали продолжения. Так постепенно и сложился роман.
Головлевы – типичные хищники-стяжатели, не брезгующие ничем, чтобы по костям ближнего взобраться хотя бы на вершок выше, чем было прежде. Но в конечном счете они оказываются не способными преодолеть обстоятельства, более сложные и непостижимые для их ограниченного ума и в результате один за другим хиреют и гибнут. Кроме того, они еще и сами ненавидят друг друга, живут, что называется, как пауки в банке, способствуя неминуемой смерти то одного, то другого. Так, маменька Головлева – Арина Петровна – на первых порах фактическая глава клана, самолично увеличившая его достояние во много крат, становится главной причиной гибели старшего сына Степана. Средний сын Порфирий Владимирович, прозванный Иудушкой-кровопивушкой, который постепенно прибрал к рукам все капиталы семьи, а некогда всесильную мать превратил в нищую приживалку, также доводит до смерти собственных сыновей: один кончает с собой, другой гибнет по дороге на каторгу (обоим отец отказал в помощи в роковую минуту). Над семьей Головлевых (писатель называет ее «выморочным родом») властвует неотвратимый Рок-Фатум, точно преследующий и наказывающий ее за все великие и малые грехи