29 ноября 1987 года над джунглями Бирмы исчез южнокорейский "Боинг-707" со 115 пассажирами на борту. Самолет выполнял рейс Багдад – Сеул.



В ноябре 1987 года японская полиция арестовала бойца так называемой Японской Красной Армии, прошедшего подготовку в ливийских секретных лагерях. На первом же допросе он признался, что его организация при поддержке Северной Кореи готовится совершить серию терактов на пассажирских самолетах авиакомпаний из капиталистических стран. Эта акция планировалась как прелюдия к широкомасштабной кампании террора, направленной на срыв Олимпийских игр, которые должны состояться в 1988 году в Сеуле, столице Южной Кореи.

Прошло четыре дня с момента ареста боевика "Красной Армии", и над джунглями Бирмы бесследно исчез южнокорейский "Боинг-707" со 115 пассажирами на борту. Самолет выполнял рейс № 858 Багдад – Сеул с промежуточной посадкой в Абу-Даби и Бангкоке. В районе границы с Таиландом на участке перелета из Абу-Даби в Бангкок связь с самолетом внезапно прервалась. Представители авиаслужб утверждали, что четырехмоторный "Боинг" был взорван. В противном случае пилоту удалось бы совершить посадку либо передать на землю сообщение о неполадках на борту. Десять дней поисков в непроходимых джунглях результата не дали.

Новость о катастрофе "Боинга" еще не успела попасть на первые полосы газет, как в аэропорту Манамы, столицы Бахрейна, задержали непосредственных исполнителей теракта.

Во время проверки документов у пассажиров, вылетавших в Рим, работник аэропорта обратил внимание на странную пару – пожилого японца и сопровождавшую его девушку. Полиция задержала их для более тщательной проверки документов.

Старик заметно нервничал. Он попросил разрешения закурить. Полицейский не возражал. Японец достал сигарету и неожиданно вцепился в нее зубами. Оказалось, что в фильтре сигареты "Мальборо" спрятана ампула с цианистым калием. Его спутница тоже попыталась принять яд, но бдительная сотрудница полиции успела вырвать уже раскушенную ампулу буквально изо рта задержанной. Но даже малой дозы цианида оказалось достаточно, чтобы девушка потеряла сознание. "Отец", по паспорту японец Синьити Хатия, 69 лет, скончался тут же. "Дочь", Маюми Хатия, 27 лет, в тяжелом состоянии доставили в госпиталь, где вскоре с помощью врачей она пришла в себя.

Полиция выяснила, что террористы прилетели в Абу-Даби на "Боинге-707" "Кореан эйрлайнз". В надежде "залечь на дно" они перебрались из Объединенных Арабских Эмиратов в Бахрейн, где и попались на фальшивых документах.

Выяснилось, что эти двое сели в самолет в аэропорту вылета в Багдаде, затем покинули его при первой посадке в Абу-Даби, оттуда сразу направились другим самолетом в Манаму и заказали там авиабилеты в обратном направлении – на Рим. В последующие дни японская полиция направила в Манаму группу следователей для выяснения связи этих ли с фактом исчезновения южнокорейского самолета. С той же целью была в Манаму и группа следователей из Южной Кореи.

15 декабря Маюми направили из Бахрейна в Сеул. Вскоре она начала давать показания; из них следовало, что приказ об уничтожении самолета бомбой замедленного действия исходил от руководства Северной Кореи.

Ким Ок Хва (так звали террористку) и труп ее сообщника передали властям Южной Кореи. Они бросили молодую женщину в тюрьму и приступили к довольно жестким допросам. Методы ведения следствия не афишировались, но через несколько дней южнокорейские полицейские представили миру сенсационную историю. Ким Ок Хва оказалась северокорейским секретным агентом; вместе с напарником ей предстояло взорвать пассажирский лайнер.

7 марта 1988 года в Сеуле состоялся суд, который, основываясь на показаниях Ким Хен Хи (она же Ким Ок Хва, она же Маюми) и экспертизы фрагментов самолета, которые выловил со дна Андаманского моря один из таиландских рыбаков, вынес ей смертный приговор. Через два года смертный приговор отменен президентом Южной Кореи Ро Дэ У. Ким Хен Хи получила свободу. Ро Дэ У счел ее "жертвой общества, которое отказывается признавать права человека…".

По словам Ким Хен Хи, японским манерам ее обучала 85-летняя женщина японского происхождения, а цель теракта – стремление сорвать Олимпийские игры 1988 года в Сеуле. Давать показания она начала после того, как увидела, что обращаются с ней очень хорошо, и поняла, какую трагическую ошибку совершила.

В мае 1991 года агентство Рейтер сообщило, что японские официальные лица провели опознание Дакучи Ейоко, японки, преподавателя Хен Хи. Представители южнокорейского АПНБ сообщили, что Дакучи Ейоко похищена спецслужбами Северной Кореи в 1978 году в пригороде Токио.

А в 1994 году в США уже вовсю продавалась биографическая книга Ким Хен Хи (настоящее имя террористки). "Знаю, что люди прочтут это как мою исповедь и если не простят, то хотя бы посочувствуют", – говорила прошедшая через тюрьмы женщина. Она очень хотела приехать в США, чтобы помочь в распродаже своего бестселлера. Однако американское правительство не дало ей въездной визы.

В книге Ким Хен Хи рассказывает, как ее, 18-летнюю, вызвали в кабинет декана университета, где она тогда училась. Там уже находился человек со значком на лацкане пиджака. Это означало, что владелец его – из Центрального комитета партии. Он провел с ней политическую беседу, после чего девушка оказалась в спецшколе, где готовили секретных агентов для выполнения особых заданий. Через неделю после спортивных занятий к Ким Хен Хи подошел человек из спецслужб и начал задавать ей вопросы:

– Почему ты учишь японский язык?

– Чтобы помочь нашему народу быть выше Японии и способствовать объединению Кореи.

– Что ты будешь делать после окончания школы?

– То, что мне скажет партия.

– Товарищ Ким Хен Хи, поздравляю вас, вы выбраны партией…

Они проследовали в пункт охраны объекта. "Теперь ты должна забыть свое настоящее имя. Ты будешь называться Ким Ок Хва", – сказал ей специальный агент Чанг и проводил девушку в комнату, где ей предстояло прожить долгие годы.

Ким Хен Хи успешно сдала изнурительные выпускные экзамены – письменную и устную работу, тесты по физической подготовке и, наконец, специальное учебное задание. Подготовка продолжалась и после экзаменов.

Новоиспеченного агента Ким Ок Хва представили человеку-легенде, которого сам Ким Чен Ир назвал "одним из самых выдающихся сотрудников разведки КНДР". Ким Сенг Ил – человек уже пожилой и, по-видимому, очень больной.

"Наша задача была вылететь из Пхеньяна в Москву, остановиться в посольстве КНДР и провести там несколько дней, – вспоминает Ким Хен Хи. – Затем рейсом "Аэрофлота" перелететь в Будапешт, там нелегально перейти австрийскую границу и сесть в самолет, следовавший по маршруту Вена – Багдад – Абу-Даби – Бангкок – Сеул. Мне дали японское имя Маюми, и с моим напарником мы изображали японских туристов, отца и дочь, путешествующих по свету.

Первая часть миссии прошла успешно. Мы сидели в аэропорту Багдада и ждала объявления посадки. Я пошла в женскую комнату и закрыла за собой дверь. В бутылке была жидкость, напоминающая минеральную воду. Я поставила взрыватель, чтобы он сработал ровно через 9 часов".

Ким Сенг Ил пронес на борт "адскую бомбу", замаскированную под радиоприемник. Удивительна легкость, с которой взрывное устройство было доставлено на борт воздушного судна. Комбинация не отличалась изяществом или трудностью исполнения, но из-за недосмотра обслуживающего персонала она удалась.

Служба безопасности венского аэропорта не обнаружила взрывное устройство, которое находилось в ручной клади Ким Ок Хва. Правда, стюардесса попросила вынуть из "радиоприемника" батарейки и передать ей на хранение, что "японец" Ким Сенг Ил сделал без долгих уговоров. С извинениями за причиненные неудобства батарейки вернули путешественникам в Багдаде.

Когда секретные агенты проходили предполетный досмотр в Багдаде, вновь возник вопрос о батарейках. Тогда пожилой "японец" вытащил из пакета радиоприемник и начал демонстрировать его служащим "Корейских авиалиний" и работникам аэропорта. Вероятно, персоналу не хотелось расстраивать пожилого пассажира, поэтому на борт "Боинга" взрывное устройство попало вместе с батарейками. Положив на багажную полку "радиоприемник" и бутылку с "минералкой", Ким Сенг Ил и Ким Ок Хва покинули самолет в столице Объединенных Арабских Эмиратов, а южнокорейский лайнер полетел дальше, навстречу собственной гибели…

"Часы показывали 5.54. Через шесть минут самолет разлетится в клочья где-то рядом с Бирмой. А мы стояли в Абу-Даби и намеревались вылететь ближайшим рейсом в Рим. Нас задержали на следующий день после того, как пришло сообщение о трагедии…".

Главными виновниками гибели южнокорейского "Боинга" признан Ким Ир Сен, президент Северной Кореи, и его сын и преемник Ким Чен Ир. Таким образом, 115 человек, трагически погибшие в авиакатастрофе, стали лишь пешками в большой политической игре, которую вели правительства двух враждующих государств – Северной и Южной Кореи.амое удивительное в этой истории то, что даже начинающему работнику службы безопасности известно: к любым электроприборам, особенно к магнитофонам и радиоприемникам следует относиться с особым подозрением, потому что именно под них чаще всего террористы маскируют взрывные устройства. Поэтому халатность работников аэропорта Багдада по отношению к Ким и ее спутнику вызывает недоумение если не подозрение.

Следует отметить, что "северокорейский след" неоднократно подвергался сомнению. Корпус самолета и "черный ящик" не найдены. Фактически следствие строилось только на показаниях одного свидетеля. Версия о теракте с севера "запущена" Сеулом буквально на следующий день после исчезновения самолета. Сотрудник южнокорейской разведки под видом дипломата первым встретился с Маюми и ее спутником, после того как их задержали в Бахрейне. В финале этой встречи – самоубийство Синьити и попытка самоубийства Маюми. По некоторым сообщениям в Абу-Даби с борта самолета сошли вместе с так называемыми террористами сотрудники сеульской службы безопасности и одиннадцать южнокорейских "государственных" чиновников.