ВЕЛИКОЕ ОТКРЫТИЕ СЭРА АРТУРА ЭВАНСА

Энциклопедии » 100 Великих археологических открытий
Остров Крит расположен в самой крайней точке огромной горной дуги, протянувшейся через Эгейское море к Малой Азии, - маленький темный камень на «винноцветной» ладони моря. Легенды и мифы Древней Греции прославили этот остров сказаниями о влюбленных богах и героях, прекрасных царевнах и о первом полете человека в небо.

На Крите, в пещере горы Дикта, родился верховный бог Олимпа Зевс - сын «Великой матери» Реи. Она бежала сюда, спасая своего сына от людоеда-отца, титана Кроноса, пожравшего всех своих остальных сыновей, опасаясь, что один из них, согласно предсказанию, свергнет его. Пчелы приносили маленькому Зевсу мед, коза Амалфея кормила его своим молоком, нимфы охраняли его. До сих пор сохранилась эта огромная пещера, вход в которую скрыт зарослями тамариска

Сюда, в обетованный и цветущий край, перенес Зевс по морю, превратившись в златорогого быка, похищенную им красавицу Европу - дочь финикийского царя. И здесь, на Крите, Европа родила от Зевса сына - будущего правителя острова, Миноса.

Легенды рассказывают, что Минос был столь жесток и высокомерен, что боги в наказание послали ему сына-чудовище. Это чудовище явилось плодом не менее чудовищного греха, совершенного женой Миноса - Пасифаей. Она отличалась неслыханным сластолюбием. Зная это, бог морей Посейдон подослал к Пасифае белоснежного быка, от которого она и родила Минотавра, человека с бычьей головой, питавшегося человечьим мясом.

Минотавр жил в огромном дворце - Лабиринте, построенном на Крите знаменитым зодчим Дедалом, с бесчисленными коридорами, столь хитроумно запутанными, что ни один смертный, раз попав во дворец, уже не мог выйти оттуда и погибал в пасти Минотавра. Каждые девять лет жители заморских земель, подвластные Миносу, присылали семь юношей и семь девушек в жертву Минотавру.

Отважный герой Тесей, сын афинского царя Эгея, убил Минотавра и, совершив этот подвиг, благополучно выбрался из Лабиринта по клубку ниток, который дала ему влюбленная красавица Ариадна, дочь царя Миноса.

С Крита взлетели Дедал и Икар на крыльях из перьев, скрепленных воском, но Икар слишком высоко поднялся к солнцу, воск растаял, и он упал в море, в память о нем названное потом Икарийским.

На Крите великий Геракл совершил свой седьмой подвиг - укротил знаменитого критского быка, переплыл на нем море и доставил быка в подарок афинскому царю Эврисфею...

Бесчисленны художественные произведения, созданные на эти сюжеты и в античном мире, и в эпоху Ренессанса. Имена их героев по сей день остаются нарицательными. И возможно, этим легендам так и суждено было остаться легендами, если бы однажды на Крит не приехал сорокалетний хранитель Оксфордского музея Артур Джон Эванс. Тогда, в 1900 году, он не знал, что пройдут годы и он станет всемирно известным ученым, почетным и действительным членом всевозможных академий и обществ, имя которого на протяжении многих лет не будет сходить со страниц газет и журналов. Именно ему, Артуру Эвансу, за исключительные заслуги перед наукой получившему от английского короля титул сэра, суждено было открыть одну из величайших цивилизаций древности, получившую название крито-минойской.

К тому времени, когда Эванс прибыл на Крит, он уже имел репутацию серьезного ученого, знатока древнеегипетской письменности. На острове Эванс собирался выяснить одну малозначительную проблему, связанную с чтением некоторых иероглифов.

В первый же день пребывания на острове он посетил развалины города Кносса. Невдалеке от руин, относящихся к античному времени, он увидел земляные бугры, которые, как подсказала ему интуиция археолога, таили в себе остатки каких-то древних строений.

23 марта 1900 года Эванс приступил к раскопкам. Он сам впоследствии говорил, что не очень надеялся на крупные открытия. Все, однако, обстояло иначе. Убедиться в этом Эвансу и его помощникам пришлось в течение ближайших нескольких дней.

Буквально через несколько часов в раскопе появились очертания древнего здания. Двумя неделями позже изумленный Эванс стоял перед остатками строений, покрывавших площадь в два с половиной гектара.

Между тем дела призывали Эванса в Лондон. Но результаты раскопок его заинтересовали, и он решил, что вернется на следующий год, чтобы заняться тайной открытого им здания. Тогда он еще не мог себе представить, что на разгадку этой тайны ему потребуется не один год, а полвека...

Вернувшись на следующий год на Крит, Эванс провел здесь почти сорок лет. Шли годы, а работам все не было конца. Сорок лет в разных местах острова - на севере, на южном побережье, на востоке - копал Эванс, ибо поверил, и настолько, что заявил об этом публично, - что обнаруженное им здание - не что иное, как развалины легендарного Лабиринта.

Говорят, Эванса однажды спросили, почему он, не колеблясь, заявил о том, что открыл «Дворец Минотавра», хотя никаких достоверных фактов, подтверждающих правоту его слов, еще не было. Эванс ответил: «Я поверил в ариаднину нить истории - мифы». Ему возразили: «Но ведь они слишком красивы, чтобы показаться истиной?» Тогда Эванс сказал: «Любой самый красивый узор на ковре вышит обычной нитью, скрученной из овечьей шерсти. Так говорят на Крите. Я забыл про фантастические узоры и увидел нить, скрученную из фактов...»

Теперь, спустя семьдесят лет, мы снова можем повторить эти слова. Легенды не обманули Эванса. Он нашел не только огромный дворец, размеры которого могли вызвать к жизни сказания о Лабиринте, - он нашел дворец, в котором жил Минотавр.

...Загадочному зданию, казалось, не будет конца. Все новые и новые стены вырастали из-под земли, образуя причудливые переходы, сложную систему комнат, залов, внутренних двориков, световых колодцев, кладовых, и нельзя было предугадать, что откроет следующий взмах лопаты. Проходили годы, уже были вскрыты тысячи и тысячи квадратных метров дворца, а из-под земли поднимались все новые и новые стены. В этом дворце были водоотводные каналы, великолепные банные помещения, вентиляция, сточные ямы.

Сейчас в любом труде, посвященном истории Крита, можно увидеть детальный план этого «Дворца Миноса», сделанный в результате раскопок Эванса, его учеников и коллег. 16 тысяч квадратных метров составляла его площадь. В нем было множество залов, пристроек, кладовых, соединенных бесконечными лестницами, коридорами, переходами. Своей общей планировкой Кносский дворец напоминал дворцы в Тиринфе и Микенах, более того - находился с ними в явном родстве, несмотря на то, что внешне он весьма от них отличался. В то же время его гигантские размеры и роскошь подчеркивали, что Тиринф и Микены могли быть только второстепенными городами, столицами колоний, далекой провинцией.

На первый взгляд план Кносского дворца поражает архитектурным хаосом - столь бессистемно, казалось бы, лепятся друг к другу его бесчисленные комнаты, залы, переходы, дворики. Но в основе этого создаваемого почти тринадцать столетий хаоса лежал единый замысел, которому следовали из поколения в поколение все критские зодчие. В основе Кносского дворца лежала сложнейшая, тонко продуманная архитектурно-художественная композиция, целью которой была попытка передать в архитектуре понятие бесконечности времени.

Коридоры и переходы Кносского дворца изогнуты, перспективу их невозможно охватить взглядом с одного места - она открывается только в движении. Здесь нет привычных дворцовых анфилад - комнат и залов, нанизанных на единую ось. Помещения дворца как бы заходят друг за друга, и взгляду каждый раз неожиданно открываются все новые и новые пространства. Да и сам дворец не представлял собой единый объем. В отличие от дворцов Вавилона и Ассирии, отгороженных от города стенами и стоящих так, чтобы человек мог единым взглядом охватить их, Лабиринт являлся непосредственным продолжением хитросплетения кривых улочек города, его нельзя было воспринять сразу целиком.

Вокруг центрального двора - огромного прямоугольника размерами 60x30 м - были расположены здания со стенами из полых кирпичей и с плоскими крышами, которые поддерживались колоннами. Парадный вход находился с юго-западной стороны. К нему вела широкая крытая каменная лестница. Покои, коридоры и залы были расположены в таком причудливом порядке и предоставляли посетителю так много возможностей заблудиться и запутаться, что всякому, кто попадал во дворец, должна была поневоле прийти в голову мысль о лабиринте. Она должна была появиться даже у того, кто никогда в жизни не слыхал легенду о царе Миносе и о построенном Дедалом Лабиринте - прообразе всех будущих лабиринтов.

Из-за палящего зноя во многих помещениях дворца не делали окон. Вместо этого была устроена хитроумная система световых колодцев - источников косвенного освещения, которые следует причислить к чудесам древности. С первыми лучами зари дворцовые покои заливал свет, но прохлада царила во всех помещениях дворца даже в самые знойные дни. Воздух в них проникал через специальные вентиляционные устройства, а разветвленная и хорошо организованная подземная водоотводная система выводила дождевые и бытовые стоки. Трубы, уложенные с определенным уклоном, входили одна в другую и скреплялись цементом. Система была устроена так продуманно, что едва ли не в любом месте ее можно было, в случае необходимости, легко и быстро отремонтировать.

О том, что в архитектуре Кносского дворца все говорит о стремлении сделать каждодневную жизнь как можно комфортнее, говорят и вращающиеся двойные двери, и великолепные помещения для омовений, водоотводные каналы, бесчисленные мастерские и кладовые. Белые стены, темные сверкающие колонны, суживающиеся книзу, - и ничего громоздкого, давящего.

…Когда рабочие раскопали небольшое помещение, в котором было устроено углубление в три метра длиной и два метра шириной, к которому вели вниз восемь ступеней, Эванс решил, что обнаружена ванная комната. Но рядом оказалось еще одно помещение, размерами примерно 4x6 м. С трех сторон в этой комнате у стен стояли каменные лавки, в четвертой стене - западной - была дверь, а возле обращенной на север стены археологи увидели нечто совсем неожиданное: высокий алебастровый трон - трон древнего правителя Крита!

Теперь можно было не сомневаться: они находились в самом центре дворца - в Тронном зале царя Миноса.

Трон покоился на высеченных из камня стеблях каких-то растений, связанных в узел и образующих дугу. Он был весьма удобным - сиденье точно следовало формам человеческого тела. Высокая спинка с изображениями морских волн накрепко приделана к стене. На стене тронного зала находились изображения двух лежащих грифонов. Их лапы вытянуты вперед, головы гордо подняты. Между фигурами грифонов - гибкие стебли и цветы папируса.

Три коричнево-черные блестящие колонны, сужающиеся книзу, отделяли тронный зал от помещения, в котором стояла ванна. В его отделке господствовал красный цвет.

Впоследствии Эванс восстановил Тронный зал. Ему пришлось перекрыть его и многие другие помещения крышей, чтобы предохранить от дождя драгоценные реликвии. В таком частично восстановленном виде и ныне предстает перед путешественниками Кносский дворец на Крите. Не дворец-крепость, а просто дворец - со всем великолепием, связанным с этим понятием. Вокруг дворца - высокие горы со сверкающими снегами на вершинах, цветущие равнины, зеленые оливковые рощи под синим небом. А за ними - теплое море, которое бороздят корабли критского царя... Жемчужиной, оправленной в синеву небес, должна была казаться столица Миноса приближающимся к острову морякам. Ее голубовато-белые стены и колонны, казалось, излучали блеск роскоши и богатства.

Главным украшением дворцовых покоев была живопись. Стены залов покрывали великолепные фрески, краски которых остались спустя тысячелетия столь ярки и свежи, что, казалось, были нанесены лишь вчера. «Даже наши рабочие чувствовали их волшебное очарование», - писал Эванс. В сравнении с искусством Египта и Месопотамии эта живопись раскрывает перед нами совершенно новый волнующий мир.

В живописи Кносса господствовало буйное сверкание красок, жилище должно было служить не только обителью - оно было призвано услаждать глаз. Здесь царили культ земной радости, освобождающий человека от страха перед роком и таинственными силами природы, обожествление красоты, в которой - оправдание, высший смысл жизни. Этим древний критянин предвосхитил древнего эллина.

Первыми среди народов, художественное творчество которых дошло до нас, критяне радостно залюбовались видимым миром - с восхищением, со страстным желанием запечатлеть земную красоту. Критская цивилизация не знала войн. Искусству Крита абсолютно чуждо прославление военных вождей и триумфаторов, здесь нет сцен кровавых битв и верениц пленников. Главная и единственная тема - мирная, цивилизованная жизнь. На фресках изображали юношей, собиравших на лугах крокусы и наполнявших ими вазы, и девушек среди лилий. У этих людей вполне европейское обличье. При этом мужчин было принято изображать с красновато-коричневой кожей, а женщин - с молочно-белой.

Вот они танцуют в роскошных садах, пируют, держа в руках серебряные кубки и золотые чаши, оживленно беседуют, сидя в непринужденных позах на садовых скамейках. В их взорах и выражениях лиц - истинно французский шарм. «Парижанкой» назвал Артур Эванс одно из изображений молодой женщины, обнаруженное в Кносском дворце. Кажется невероятным, что эти люди жили несколько тысячелетий назад.

Еще одна любимая тема критских художников - море. Пленительны изображения летающих рыб, дельфинов, рыб - мотивы, почерпнутые из мира морских глубин. Эти мотивы очень часты и в живописи, и в замечательной критской керамике, как, например, в знаменитой «Вазе с осьминогом». Каждодневное созерцание моря, море как источник главных земных благ - все, что связано с морской стихией, отражено в содержании и стиле критского искусства, будь то фреска или раскрашенный керамический сосуд.

Среди многочисленных фресок, скульптур, рельефов, изображающих то учтивые беседы изящных женщин с изнеженными мужчинами, то диких животных и птиц, то морскую флору и фауну, один образ встречается с удивительным постоянством - образ быка.

Бык изображался на скульптурах и фресках, на сосудах, кольцах, в мелкой пластике, на изделиях из слоновой кости и глины, золота, серебра и бронзы. Сосуды для религиозных возлияний изготовлялись в виде бычьих голов, а алтари украшались бычьими рогами.

Наиболее ярко образ быка в критском искусстве выступает в ритуальном роге-ритоне, найденном в Кносском дворце. Ритон выполнен в виде бычьей головы из черного стеатита с глазами из горного хрусталя. При взгляде на этого мощного и благородно-величественного быка невольно вспоминается тот самый бык, чей образ принял повелитель богов Зевс, который потому и вызвал доверие Европы, что он был прекрасен.

Фрески дворца в Кноссе запечатлели странный обычай, отголоски которого сохранились сегодня только в Испании и Португалии - игры с быком.

...Заполнены трибуны стадиона. Внешне он удивительно напоминает современный. Перед нами - классический образец тех спортивных и театральных сооружений, которые, как считали до Эванса, подарили миру древние греки, но которые, как теперь выяснилось, были ими заимствованы у критян - наряду с борьбой, с боксом, быть может, даже с олимпийскими соревнованиями и многим другим.

Зрители на стадионе пришли наблюдать за играми с быком...

...Во весь опор в стремительном порыве мчится великолепный бык. Голова у него опущена, шея выгнута, хвост задран. А спереди, обеими руками схватившись за рога, повисла на них девушка...

...Огромный бык несется в неистовом галопе. Его удлиненная фигура мощной массой заполняет почти всю фреску. А перед ним, за ним и на нем самом - стройные акробаты, проделывающие самые опасные упражнения: юноша, на мгновение опередив движение быка, оперевшись на его рога, делает стойку над бычьей головой. Сзади быка, приготовившись, вытянув вперед руки, стоит белокожая женщина. И все в этой композиции так живо, порывисто и непринужденно, что воспринимаешь ее как легкую и веселую игру - веселую, несмотря на явную опасность для игроков...

Что это - изображение простой игры, гимнастических упражнений критян? Но действительно ли это была игра? А может быть, это - документальное свидетельство того, о чем повествует миф о Минотавре? Могла ли эта легенда объяснить содержание рисунков? Может быть, действительно существовал на Крите религиозный обряд, во время которого священному быку бросали на растерзание афинских юношей и девушек, и на этих фресках изображено жертвоприношение Минотавру, чье имя, возможно, буквально означало «бык Миноса»? А за этим кровавым ритуалом в окружении своих придворных наблюдал сам правитель Кносса с маской священного быка на лице - Минотавр...

Бык, бык, всюду - бык... Бык в мифах (бык-Зевс, бык Пасифаи, Минотавр, бык Геракла). Бык в произведениях искусства. Бык на фресках Кносского дворца. Не является ли это доказательством того, что на Крите в какой-то период его истории был распространен древний земледельческий культ быка, ставшего прообразом Минотавра? Или, быть может, наоборот: от легенды о Минотавре, уводящей совсем в далекое прошлое, ведет след к этим игрищам с быками, к изображениям быков?

Кстати - а что нам известно о религиозных культах, бытовавших в ту пору на Крите?

Практически ничего. На Крите не обнаружено ни одного сколько-нибудь значительного художественного памятника, прославляющего какое-либо божество. Неизвестно даже, существовали ли у критян храмы.

Между тем у критян несомненно какая-то религия была. В мелкой пластике встречаются изображения божеств, а в живописи - культовых церемоний. Но ясно, что не религия - главная тема критского искусства.

Высказывалось предположение, что критяне собирались для религиозных церемоний в особых «священных» рощах. Но факт остается фактом: они не стремились запечатлеть в грандиозных постройках, в стенных росписях или в мраморе и граните свое представление о божестве. Не значит ли это, что само религиозное представление было у них более расплывчатым и менее самодовлеющим, чем у вавилонян и у египтян?

Известно, что для того чтобы наладить земледелие в краях, где плодородие почвы напрямую зависело от разливов рек, египтянам и вавилонянам приходилось осуществлять грандиозные ирригационные работы. Обуздание стихии требовало обращения к богам. Работы с привлечением большого числа людей требовали их организации - так появились государства со стоящими во главе их обожествленными правителями.

На Крите можно было обойтись без этого: мягкий климат способствовал земледелию во все времена года, обилие плодов земных - зерна, винограда, оливкового масла и меда - обеспечивалось, при сравнительно легком труде, самой природой. И даже море со всеми его опасностями и коварством, равно как и частые на Крите землетрясения, кажется, не побуждали критян обращаться к богам, чтобы добиться их благорасположения. Древние критские художники не возвеличивали и вождей - опять-таки примечательное явление, свидетельствующее о каких-то особенных чертах критской цивилизации.

Как объяснить это? Мы не знаем. Современная наука не располагает сведениями, проливающими свет на картину мира и верования древних обитателей Крита. За исключением одного-единственного - быка Минотавра, питавшегося человеческим мясом. И в этой мрачной легенде, и в каких-то неясных отголосках ритуального каннибализма, существовавшего у минойцев наряду с изображениями беззаботных юношей и девушек, срывающих цветы на лугах, усматривается некая параллель с миром элоев и морлоков, описанным Гербертом Уэллсом в романе «Машина времени».

Что же это была за странная цивилизация?

«Мы вступили в совершенно неизвестный мир, - писал Эванс. - Каждый шаг вперед был шагом в неизвестное. Дворец затмил все то, что мы до этого знали о европейских древностях».

Сообщения о сенсационных раскопках на Крите появлялись во всех газетах и журналах Европы. Из непостижимых глубин тысячелетий вставала великая цивилизация - столь древняя, что уже для современников Гомера она была тысячелетней легендой. И когда Эванс по праву первооткрывателя дал этой цивилизации имя «минойская» - имя, взятое из легенды о царе Миносе, - никто не посмел оспорить его.

Сэр Артур Эванс умер в 1941 году в возрасте девяноста лет, заслужив признательность человечества замечательным открытием великой цивилизации, подлинно беспримерным по своему значению. О своих исследованиях Эванс рассказал в четырехтомном труде, в котором разделил всю историю крито-минойской культуры на три основных периода: раннеминойский, уходящий в бронзовый век (III-II тысячелетия до н. э.), среднеминойский (примерно до 1600 г. до н. э.) и позднеминойский - самый короткий, заканчивающийся примерно 1250 годом до н. э. Период расцвета критской культуры Эванс отнес ко времени перехода от среднеминойской к позднеминойской эпохе - то есть примерно к 1600 году до н. э., предположительному времени жизни и царствования Миноса.

Под слоями с культурой бронзы на Крите, как и в других местах, оказались слои со следами неолита - новокаменного века, то есть того времени, когда металл был еще неизвестен, а все орудия и утварь выделывались из камня, кости и дерева. Эванс отнес эти следы к X тысячелетию до н. э. Другие ученые оспаривают его мнение: они считают эту дату сомнительной и относят находки Эванса к V тысячелетию.

Греческий миф повествует о том, что Европа была похищена быком-Зевсом от берегов Азии и увезена им на Крит. Ретроспективно Европа и Крит сходятся в одну точку: именно крито-минойская цивилизация стоит у истоков всей европейской культуры...

Древнейшие следы этой цивилизации прослеживаются еще на рубеже IV-III тысячелетий до н. э. Разрозненное и редкое до тех пор население Крита неожиданно и резко возрастает, а на восточном побережье острова появляются крупные поселения - Палекастро, Псира, Мохлос, Гурния. Видимо, это объясняется тем, что в это время по неизвестным пока причинам на остров хлынула волна переселенцев из Малой Азии.

Почти одновременно появляется множество новых поселений и на юге острова. Восемь веков длился этот период, названный раннеминойским. За эти века коренное и пришлое население Крита как бы разбилось на три обособленные группы. Но, судя по всему, между собой критяне не враждовали - следов крупных междоусобных войн археолога на поселениях этого времени не нашли.

Народ, населявший остров, любил море, во многом был связан с ним. Моряки, рыболовы, скотоводы, пахари составляли значительную часть населения Крита. Они обрабатывали плодородные равнины острова и собирали богатые урожаи, разводили сады и виноградники, пасли скот. Критяне были искусными ремесленниками, они строили хорошие суда, отлично умели обходиться и с камнем, и с бронзой, и с железом, и с золотом, знали гончарный круг, обработку дерева, ткачество. Только относительно высокая техника, высокое для своего времени развитие ремесла, сельского хозяйства могли послужить фундаментом для критской культуры.

В конце III тысячелетия, примерно в XXII веке до н. э., на острове появляются первые дворцы, а поселения становятся городами - первыми городами-государствами в Европе. Сколько их было в это время, сказать пока нельзя.

Наиболее могущественным из них стал город Кносс на северном побережье острова. Из Кносса через весь остров - с севера на юг - до города Комо была проложена широкая дорога, связавшая разобщенные сельские поселения. Именно в это время и были заложены первые камни легендарного Лабиринта. И отныне почти на тысячелетие вся судьба не только Крита, но и большей части материковой Греции оказалась связанной с историей и судьбой этого гигантского дворца.

Кносский дворец был самым большим на Крите, но отнюдь не единственным. Сейчас уже хорошо известно, что примерно в 2000 году до н. э. в разных уголках Крита - Фесте, Малии, Гурнии - были воздвигнуты дворцы с большим числом комнат, со складскими помещениями, с мастерскими. Стены дворцов украшали великолепные фрески.

Такие огромные дворцы, как Лабиринт, могли появиться лишь в обществе, где используется труд рабов. Археологические раскопки свидетельствуют о том, что уже в конце III тысячелетия до н. э. на Крите начало складываться древнейшее на территории Европы рабовладельческое государство, имевшее свою письменность и свою регулярную наемную армию (открыта фреска, на которой изображен отряд воинов-негров во главе с белым командиром). Первоначально состоявший из нескольких самостоятельных городов-государств (таких же, какие возникнут спустя тысячелетия в Древней Греции), Крит затем оказался целиком подчиненным власти кносского царя.

Весь остров, как выяснили исследователи, был покрыт сетью дорог, сходившихся к Лабиринту и охранявшихся сторожевыми постами. Владыки Крита имели огромный мощный флот, надежно оберегавший подступы к острову, - только этим можно объяснить отсутствие крепостных стен вокруг критских дворцов и городов и сторожевых крепостей на побережье.

Критский флот безраздельно господствовал в Средиземноморье, подчинив власти кносских царей «многие земли». Упоминания о могучей Критской державе встречаются не только в легендах. О грозном царе Миносе, царствовавшем на Крите, о его мощных эскадрах, о том, как критяне послали экспедицию на Сицилию, писал «отец истории» Геродот. Греческий историк Фукидид писал в своей «Истории»: «Минос раньше всех, как известно нам по преданию, приобрел себе флот, овладел большей частью моря, которое называется теперь Эллинским...» - и добавлял, что правители земель, покоренные Миносом, по первому требованию его поставляли галерников для критского флота. Аналогичные сведения сохранились и у Аристотеля: положение державы Миноса во время ее расцвета, сообщал он, было таково, что царю удалось овладеть едва ли не всеми островами и странами Эгейского моря. И как впоследствии в разных концах земли, там, где проходил Александр Македонский, появлялось множество «Александрии», так и в эпоху владычества Крита на Пелопоннесе, Сицилии и других островах Средиземноморья, даже в Аравии, появляются города и поселения, именуемые Миноями. Может быть, к этому времени и следует отнести сказание о страшной дани, наложенной на Аттику царем Миносом, - семь юношей и семь девушек ежегодно?

Свой золотой век Крит переживает между 1600 и 1400 годом до н. э. Эгейское море стало Критским морем. Богатство и мощь Крита обеспечивались его безраздельным господством на море. В то время, когда Египет и Месопотамия строили речные суда с округлым дном, кораблестроители Крита спускали на воду килевые корабли. Устойчивые и крепкие критские корабли бороздили Средиземное море из конца в конец. Вторая половина XVI века до н. э. была золотым веком Крита: после того как минойские военные корабли очистили море от пиратов, мощь Критского царства стала несокрушима.

Критская держава стояла в одном ряду с такими колоссами Древнего мира, как Египетское, Хеттское и Вавилонское царства. Как и ныне, Крит в те времена был крупным экспортером вина и оливкового масла. Во дворце Миноса Эванс нашел кладовые. Там стояли богато орнаментированные гигантские сосуды - пифосы, некогда полные масла. Их общая емкость составляла 75 тыс. литров.

Крит являлся центром средиземноморской морской торговли. Само географическое положение острова - между Европой, Северной Африкой и Малой Азией - отводило ему значительную роль в международных торговых сношениях того времени. Изделия критских мастеров археологи находят в долине Тигра и Евфрата, в Пиренеях, на севере Балканского полуострова, в Египте. На фреске гробницы одного из приближенных фараона Тугмоса III изображено торжественное прибытие послов Крита, а древнее название Крита - Кефтиу - часто встречается в египетских папирусах.

Оказалось, что раскопанные Шлиманом циклопические крепости-города в материковой Греции - Микены и Тиринф, поразившие исследователей своим богатством и мощью, - первоначально были всего лишь провинциальными населенными пунктами минойской державы. Эгейское море никогда не было непреодолимым барьером между континентами. Это доказал еще Шлиман, когда он обнаружил в Микенах и Тиринфе предметы из различных отдаленных стран. Эванс же нашел на Крите африканскую слоновую кость, египетские статуи и керамику, изделия из Месопотамии.

Хозяйственное и экономическое единство связывало острова Эгейского моря и обе греческие метрополии - Микены и Тиринф. Метрополия в данном случае не означала материк, ибо очень скоро было установлено, что настоящим материком (в том смысле, что творческий импульс исходил именно отсюда) был Крит. Но в греческих мифах о Крите трудно распознать зерно истины, и они долго почитались всего лишь свидетельством какой-то духовной связи между Элладой и островом, где царствовал Минос, сын Зевса и Европы. О том, что царь, а быть может, несколько царей с таким именем правили Критом, известно не только в мифологии, но и из трудов греческих историков.

Казалось бы, ничто не могло поколебать могущество Крита. Но в конце II тысячелетия до н. э. происходит катастрофа - загадочная, до сих пор до конца не объясненная. В развалины превращаются города Кносс, Фест, Агиа-Триада, Палекастро, Гурния. Одновременно, словно в один день, в один миг. От тысячелетиями копившейся мощи не осталось ничего. Великая империя пала - как Минотавр под мечом Тесея...

Проблема происхождения и гибели народа, населявшего Крит, и поныне остается главной проблемой для всех археологов, для всех ученых, занимающихся древнейшим периодом античной истории. Кто же все-таки был создателем критской культуры, строителем замечательных дворцов Кносса и других городов и поселений острова? Кто жил на Крите до прихода туда греков?

Согласно Гомеру, остров населяли пять различных народов - критяне, кидоны, ахейцы, дорийцы, пеласги. По сведениям Геродота, критский царь Минос не был греком, однако Фукидид свидетельствует об обратном. Артур Эванс склонялся к гипотезе об африканско-ливийском происхождении населения Крита. Дерпфельд, бывший сотрудник Шлимана, полагал, что критское искусство зародилось в Финикии. Есть гипотеза о том, что предками критян являлись хетты, выходцы из Малой Азии, и критяне говорили на языке, близком к хеттскому, - то есть были индоевропейцами. Есть и прямо противоположная точка зрения - цивилизация Крита создана не индоевропейцами. Эдуард Майер, крупнейший знаток античной истории, писал, что критяне, вероятно, пришли не из Малой Азии. Высказывалось предположение, что вся критская культура является лишь частью ахейской, т.е. греческой. Однако многое говорит за то, что греческая цивилизация была в то время значительно ниже критской.

Нитью Ариадны, которая вывела бы из этого лабиринта, могла стать письменность. На Крите обнаружено несколько тысяч табличек со знаками линейного письма, в том числе архив Кносса. Эти знаки различны - существует линейное письмо «А», более древнее, и линейное письмо «Б», относящееся к XV-XIV вв. до н. э. Последнее представляет собой тексты на греческом языке, записанные критскими знаками и в критской манере слогового письма. Это может означать только одно: в XV веке до н. э. Кноссом правили говорившие на греческом языке чужеземцы. Что касается линейного письма «А», то попытки его расшифровки до сих пор не увенчались успехом.

Возможно, древнейшие жители Крита говорили на языке, который исследователи называют «минойским» и который не был ни греческим, ни вообще индоевропейским и не состоял в родстве ни с одним из известных науке языков. Расшифровка письма «А» помогла бы не только приподнять завесу над некоторыми тайнами древних письменностей, но и выяснить ряд нерешенных вопросов, связанных с историей Крита.

Дополнительную сумятицу вносит еще один тип критского письма - иероглифический. Памятником этой письменности является знаменитый терракотовый диск диаметром в 15 см, найденный в 1908 году в одном из боковых строений дворца в Фесте. Уже более полусотни лет тревожит он воображение ученых. На Фестском диске помещено более двухсот никому не понятных знаков, расположенных по спирали. Они разделены радиальными линиями на группы. Слова? Предложения? Надпись на диске, скорее всего, слоговая, то есть отдельные знаки обозначают слоги, а не буквы. При этом установлено, что знаки выдавлены с помощью специальных штампов. Неужели эти штампы изготовили только для одного-единственного диска?

Нет ответа.

Столь же неясным, как происхождение народа, населявшего Крит, и его письменности, предстает конец Критского царства. Он был неожиданен и мгновенен. Что погубило великую цивилизацию? Страшное землетрясение? Извержение вулкана? Или вражеское нашествие, сокрушившее мощь критского флота? Ученые предлагают множество различных гипотез, по-разному объясняющих внезапную гибель могущественной островной державы. Но все эти гипотезы слабо обоснованы фактами.

Артур Эванс ясно различил три периода разрушения, с временным разрывом около 200 лет. При этом дворец в Кноссе дважды отстраивался заново, в третий раз от него остались одни развалины.

Уже до этого на острове происходили какие-то катастрофы, скорее всего землетрясения. Первая катастрофа произошла около 1700 года до н. э. Дворец в Кноссе был разрушен. Мы можем только гадать о причинах этого. Версия о том, что это сделали какие-то вражеские племена, не особенно доказательна. Скорее всего, виновато землетрясение. Ведь дворец в Фесте тоже погиб, но позднее. Впрочем, не исключено, что он был разрушен тогда же, но просто не до такой степени.

Около 1600 года до н. э. жизнь вновь налаживается. Это было время второго, главного, периода расцвета Крита. Из руин восстанавливаются старые дворцы: они перестраиваются и улучшаются.

Спустя двести лет пришел конец. Буквально в одно мгновение произошло что-то ужасное. Едва ли не до основания были разрушены целые города. Весь остров лежал в развалинах, был покрыт кровью и пеплом. После этого удара Крит уже не поднялся

Эванс считал, что разрушение минойского дворца явилось следствием какого-то мощного природного катаклизма. При раскопке Кносского дворца он обнаружил те же признаки внезапной и насильственной гибели и разрушения, какие были в Помпеях, погибших в результате извержения Везувия: брошенные орудия труда, оставшиеся незавершенными различные изделия и произведения искусства, внезапно прерванная домашняя работа.

Крит - один из наиболее подверженных землетрясениям районов Европы. Поэтому гипотеза Эванса сводилась к тому, что только сильное и внезапное землетрясение могло до такой степени разрушить дворец Миноса, что на его месте нельзя было построить уже ничего кроме двух-трех жалких хижин. Катастрофа произошла около 1400 года до н. э. (с разницей плюс-минус пятьдесят лет). Эта дата вычислена приблизительно на основе данных, полученных при раскопках соответствующих культурных слоев на Крите, и последних упоминаний о Крите египтян времен Аменхотепа III (1401-1375 гг. до н. э.).

А вот месяц, когда произошла катастрофа, ученые называют почти точно: конец апреля - начало мая. Определить это помогли следы пожара, обнаруженные на остатках стен критских зданий. Оказывается, в это время дул сильный ветер, который сносил дым пожарищ почти горизонтально к северу. Такой ветер на Крите дует только во второй половине апреля - начале мая.

Вероятно, города Крита были разрушены мощным землетрясением. Как следствие этого возник пожар. «Люди, - пишет Эванс, - были захвачены врасплох. Судя по следам, все произошло чрезвычайно быстро. Вот, к примеру, тронный зал кносского владыки. Он был найден в состоянии полнейшего беспорядка. В одном из углов лежал опрокинутый большой сосуд от масла, рядом нашлись какие-то культовые сосуды. Вероятно, царь поспешил сюда, чтобы в последний момент свершить какую-то религиозную церемонию. Но не успел ее, очевидно, закончить. Следы насильственно прерванной работы видны и в домах ремесленников, художников».

Еще в 1939 году греческий археолог Спиридон Маринатос высказал предположение о том, что главной причиной упадка и гибели минойской цивилизации стала редкая, гигантская по масштабам природная катастрофа. В 130 км к северу от Крита, в группе Кикладских островов, лежит маленький остров Тира (Санторин). Геологи уже давно установили, что в древности здесь произошло извержение вулкана и землетрясение, повлекшее за собой проникновение морской воды внутрь вулканического конуса, и, наконец, колоссальной силы взрыв самого Санторина, уничтоживший большую часть острова. Это случилось около середины II тысячелетия до н. э.

В результате пострадала значительная часть Эгейского архипелага, включая остров Крит. Мощная волна-цунами, вызванная взрывом вулкана, произвела ужасающие опустошения во всех бухтах и гаванях островной минойской державы и таким образом практически уничтожила критский флот. И тогда на ослабленную страну с материка двинулись полчища иноземных завоевателей - греков-ахейцев. Они нанесли решающий удар критской культуре. Раскопки показали, что и в Кноссе, и в Фесте, и в других местах - везде были разрушены и сожжены дворцы и поселения.

В последние годы наука нашла новые доказательства в пользу того, что именно ахейцы завоевали Кносс. Можно предположить, что легендарная победа Тесея была символическим изображением победы, одержанной прибывшим с материка завоевателем, который разрушил дворец Миноса. Как бы то ни было, факт остается фактом: около 1400 года до н.э. рухнула власть Миноса. Начался распад державы легендарного царя.

Но вот что удивительно - в мифах о Тесее, Ариадне и Минотавре нигде не сказано, что юный герой разрушил «Дворец Миноса», поработил или покорил минойское царство - он только убил Минотавра, освободил Афины от дани критскому царю. По-видимому, это свидетельствует лишь об экономическом и политическом освобождении материковой Греции от Крита (что, кстати, не исключает физического уничтожения династии критских царей). И данные раскопок свидетельствуют, что, когда пало могущество Крита и началась новая эпоха в истории народов Эгейского мира, жизнь в критских городах не прерывалась.

Легенда и здесь, подобно нити Ариадны, ведет по лабиринту действительности...

Дворцы и скульптуры, фрески и украшения, вся блестящая материальная культура, созданная крито-минойской цивилизацией, дважды сыграла огромную роль в формировании европейской и мировой культуры и искусства.

В первый раз - в период своего расцвета, когда она стала началом, основой многого из того, что и поныне дорого всем нам, передав свои знания и искусство пришедшей ей на смену древнегреческой, эллинской, цивилизации.

Второй раз - когда археологи извлекли на свет погребенные веками и, казалось, навсегда забытые следы этой культуры, когда «не помнящее родства» человечество было внезапно потрясено высоким совершенством заново открытой древней культуры и как будто стало припоминать свою кровную связь с ней, то называя «парижанками» пленительных критянских женщин, изображенных на стенах Кносского дворца, то сопоставляя все лабиринты мира с Лабиринтом Минотавра.

Что за загадочный народ населял Крит? На каком языке он говорил? Каким богам поклонялся? Увы, все это покрыто тайной. Но независимо от этой тайны и от того, были или не были критяне в кровном родстве с греками, памятники критского искусства приносят нам из глубины веков неопровержимое свидетельство, что Крит был подлинной колыбелью древнегреческой, а значит и всей европейской цивилизации. Во всяком случае, мы не знаем другой колыбели, еще более ранней.

...То, что было, превратилось в легенду. И осталось ей, потому что мудрые легенды, в которых жестокость бессильна перед любовью, рождающей Мужество, навсегда остаются с людьми - ибо в них истина, рожденная Историей.


Источник: М., «Вече»
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!

Похожие статьи

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.