ХИЩНИКИ, КОШАЧЬИ

Лев — царь зверей. Кто с этим не согласится! Молва утверждает, что льва называют царём за то, что он может не моргая смотреть на лучезарное светило. Но ведь и многие другие кошки от прямых лучей солнца не слепнут: так уж у них устроены глаза.

Лев — прежде всего обличьем царь. «Высок» взгляд его. Он смотрит куда-то поверх вашей головы, словно не замечая вас. Выражение его морды величественно и сосредоточенно.

У льва — грива. У львицы гривы не бывает. Строки Лермонтова: «И Терек, прыгая, как львица с косматой гривой на хребте...» рассмат­ривать как информацию, достоверную с точки зрения зоологии, нельзя. Литературоведы давно уже оправдали великого поэта: сказали, что тут творческий вымысел, индивидуальное видение и т. д. Хотя, право, лучше было бы объяснить досадную неточность отсутствием в России во времена Лермонтова справочной литературы о львах, да и их самих тоже. Подобные львам звери если и водились в нашей стране, то значи­тельно раньше — 15 тыс. лет назад. Они в те времена жили на Урале и Украине. «Лютый зверь скочил ко мне на бёдры, и конь со мною поверже», — эти слова написал славный киев­ский князь Владимир Мономах в «Поучении детям». Но был ли этот «лютый зверь» действи­тельно лев (или леопард?) — достоверно неиз­вестно. Сейчас львы уцелели только в Африке (общим числом около 150 тыс.) да в Индии (в заповедниках их около 200).

Вернёмся к львиной гриве. Она в общем-то единственный внушительный признак, указывающий на власть льва: она ему и скипетр, и бунчук, и держава. Гривы бывают чёрные и светлые, большие и не очень. Грива может расти вокруг шеи скромным воротником, но бывает и другой — мощной и страшной: венчает спереди, как запущенная стрижка, широкий лоб, а затем окутывает шею и снизу по брюху топорщится. Учёные-зоологи главным образом по разным гривам различают среди львов около 10—12 под­видов.

У льва не рёв — «гром небесный»! Но чаще львы обходятся рычанием не в полную силу (тоже весьма впечатляющим) и странными зву­ками, которые, кажется, не из горла исходят, а зарождаются в брюхе, т. е. чревовещательными. Это обычные «разговорчики» в прайде.





Что такое прайд? Это львиная стая, говорят некоторые и тем самым приписывают льву качество, которое ему несвойственно и даже вроде «не­прилично» для него, — нечто вроде стадности. Нет, прайд — это не ста­до, не стая, не гурт. Прайд есть прайд, и если уж идти по пути срав­нений, то правильнее было бы на­звать его по-другому — большой семьёй, в которой несколько зверей: самец (обычно один взрослый, но иногда и два-три), самка, детёныши, молодые львы — в иных прайдах до 18 и даже до 30 львов. Разновозраст­ные дети — под всеобщим контролем и опекой. Общее руководство осуще­ствляет старый лев — глава семьи.

У прайда собственные владения. Обычно это десятки квадратных ки­лометров зарослей и открытых мест, и все, кто перебивается здесь трав­кой, веточками, листочками, при­надлежат львам. Если люди им не мешают, львы рационально «ведут своё хозяйство», как-то умудряются поддерживать равновесие между рождением львят и достаточным изобилием пасущихся вокруг стад. Лишнюю антилопу никогда не убь­ют, добудут мяса столько, сколько могут съесть. Прайд из четырёх львов, например, загрызает обычно одну большую антилопу или зебру раз в неделю.

Рожать львица из прайда уходит. Логово приглядит где-нибудь в гуще колючих кустов, в высокой траве или в расщелине скал. Трёх, редко пять-шесть львят принесёт она — слепых, пятнистых. Примерно 6 не­дель живёт с ними в уединении. Вре­мя быстро летит, и вот гордая ма­теринством львица возвращается, ведёт полуторамесячных резвых и очень на вид симпатичных потомков в большую свою семью.

К вечеру прайд выходит на охоту. Вначале львы идут — важные, даже надменные, не спешат. Конечно, ан­тилопы и зебры не торопятся выка­зать верноподданнические чувства, а, напротив, сообразив, что львы идут «по их души», несутся в панике куда попало.

Ночь наступает. Странно действу­ет темнота на львов: они нервнича­ют, движения их порывисты, быст­ры. Надо полагать, мир, освещённый луной и звёздами, кажется им особенно прекрасным. Соответствен-

но улучшается и аппетит. Но звери никогда не забывают, что они — львы. Подумайте, какому охотнику придёт в голову подбираться к дичи с той же стороны, с какой и ветер дует? А лев делает именно так. Он ещё и порычит, чтобы сильным го­лосом своим напугать жертву. Ибо привык, что его подобает бояться.

Пока один пугает, отвлекая вни­мание, его товарищи занимают мес­то в засаде. Лев может ползать по-пластунски и даже в невысокой тра­ве так скроется, что его не заметишь. Но вот бросок... В первые секунды скорость отличная — километров пятьдесят в час.

Но ведь те, кто обречён быть до­бычей львов, тоже славятся своей быстротой. Поэтому иной раз эф­фектный прыжок заканчивается лишь холостым щёлканьем огром­ных челюстей.

К утру, отяжелевшие, отправля­ются львы «домой». «Домой» — зна­чит куда-нибудь на опушку зарос­лей, чтобы, лёжа в тени, предаваться лени (на это у них уходит большая часть жизни!). А там, где много но­сорогов и слонов, чтобы эти толсто­кожие не нарушали их покой, львы спят даже на деревьях, растянув­шись на суках и свесив вниз лапы.

Как-то в Танзании, привязав львам на шеи транзисторные пере­датчики, исследователи с удивлени­ем установили, что один лев, напри­мер, спал по 20 часов в сутки! За 3 недели он прошёл, охотясь и развле­каясь, лишь 90 км.

«Цари зверей» уступают дорогу взрослым носорогам, буйволам, беге­мотам и слонам. Уступали бы и боль­шим крокодилам, но те искусно пря­чутся, чтобы схватить и утащить льва в реку, когда подойдёт он в жаркий день воды напиться.

Вот тут и подумаешь: «Хорош царь зверей...» Скольких своих «подданных» ему приходится обхо­дить стороной. Но может быть, хотя бы хищных зверей льву остерегаться не надо? Всех он сильнее. Нет, опять тут неувязка с громким титулом: тигр определённо сильнее льва! Опыт зоопарков и цирков в этом убедил: если подерутся лев с тигром, почти всегда льву больше достаётся. А мо­жет и вовсе насмерть загрызть тигр льва, если вовремя их не разнять.

Весовые категории у них всё-таки разные. Львы на воле редко весят больше 200 кг (в неволе случалось вырастить львов и потяже­лее: питаются они здесь лучше, мало бегают, жиреют). А вот тигр весом в 200 кг — не ред­кость. Убивали охотники тигров и в 384 кг.

Кроме того, тигр, в прайде и товариществе жить не привыкший, умеет лучше постоять за себя в единоборстве: такого опыта у него больше. По всем этим причинам из Азии львов вы­теснили не только люди, но и тигры.

Тигр — самая большая из всех кошек на Земле. «Тигр — джентльмен, пантера — неве­жа», — говорят охотники. Правда, иногда к этой великолепной характеристике тигра добавляют словечко «удачи», которое сильно изменяет смысл. Получается, что тигр — «джентльмен удачи». Каждому ясно, какой намёк здесь со­держится... Благородство тигра — в том, что перед атакой он рыком предупреждает охотника (пантера нападает молча, обычно сзади). Тигр падаль ест редко (пантера не так разборчива), чистоплотен: в логове у него чистота, а добычу с потрохами обычно не ест — вытащит их и отне­сёт в сторонку. Шерсть сдирает тщательно, даже кролика или утку может ощипать, не повредив кожи.

Бродит тигр днём и ночью. Личные владения у него велики: сотни квадратных километров, и, чтобы всё обойти, проходит зверь иногда 80— 90 км в сутки!

Он идёт по джунглям, и птицы, олени, обезь­яны кричат тревожно, увидев его. Золото свер­кает между тёмными полосами его шкуры. На шее — муфта длинных волос. Грива небольшая. На морде бакенбарды.

«Его мелодичный, гортанный, протяжный стон с незабываемым «уу-уу-уунг» в финале далеко разносится под мрачной сенью гигант­ских деревьев», — пишет известный охотник на тигров Кеннет Андерсон.

Он охотится. Идёт против ветра к известным ему водопоям, пастбищам оленей. А если прита­ился в засаде, то обязательно с подветренной стороны. В Индии говорят, что тигр — самый умный (после слона) зверь в джунглях. Он будто бы подражает криком оленю, подманивает его. Но когда гоняет обезьян, рычит страшно. Они, пугаясь, прыгают с дерева на дерево и часто, ослабев от страха, падают на землю. Тут тигр и хватает их.

Велика сила у тигра. Дикого быка гаура, которого тигр убил, он протащил по земле почти 12 м (13 человек с места не могли сдвинуть тушу этого быка). Другой тигр загрыз лошадь и волок её по земле 500 м. Изредка даже молодых сло­нов, отбившихся от стада, побеждают тигры. Видели, как два тигра напали на взрослого слона и убили его. Обычная же их добыча — кабаны, олени и антилопы. Едят, когда голодны, грызу­нов, лягушек, даже ягоды. По наблюдениям и подсчётам исследователей, получается, что в









среднем за день тигр съедает 7—9 кг мяса. В год, следовательно, около 2,5—3,5 т (почти вдвое больше, чем требуется льву!). Насытившись, ос­татки добычи тигр прикрывает листьями, вет­ками, травой — прячет от глаз шакалов, гиен, леопардов и других возможных похитителей.

Во время еды (и после), если поблизости есть вода, тигр ходит к ней и много пьёт. Он любит воду, как никто из больших кошек (кроме, по­жалуй, ягуара). Там, где тигра не беспокоят, в знойный день он может часами лежать у воды, а то и в воде. Плавают тигры хорошо и охотно. Большие реки, даже Ганг, переплывают без труда.

Тигрица не каждый год приносит тигрят. Обычно в одном помёте 2—4 детёныша, редко — 1, ещё реже — до 7, т. е. приплод не так уж мал. Два-три года, иногда и до пяти лет живут моло­дые тигры с матерью. Прожить тигр может до 50 лет, но в природе фактически погибает раньше.

Первые 2 месяца только на молоке растут тигрята. Потом понемногу привыкают они к мясу. И всё равно ещё долго (по некоторым наблюдениям, 13—14 месяцев) подкармливает тигрица своих детей молоком. Примерно в шес­тимесячном возрасте выходят молодые тигры вместе с матерью на охоту.

Пока тигрята совсем маленькие, мать к ним близко не подпускает отца. Но позднее, возмож­но, тигр-самец время от времени приходит к своему семейству. Известный этолог (специалист по поведению животных) Джордж Шаллер видел однажды взрослого тигра, двух тигриц и четырёх тигрят, которые вполне дружелюбно, без ссор ели одного быка.

Тигр всюду быстро исчезает под натиском человека и занесён в «Красную книгу». Ещё в 1930 г. на Земле жило приблизительно 100 тыс. тигров, из них 40 тыс. — в Индии. Теперь назы­вают совсем печальные цифры: лишь около 6— 7 тыс. тигров осталось в мире.

«Раны — одно свежее ранение в правое плечо; одно старое ранение в подушечку левой задней ноги, на той же ноге не хватает части пальца и одного когтя; несколько глубоких и частично заживших ран на голове... несколько частично заживших ран на хвосте; одна частично зажив­шая рана на коленном суставе левой задней ноги», — описание сделано в 1926 г. охотником Джимом Корбеттом.

Это о леопарде из Рудрапраяга (Северная Ин­дия). Он убил 125 людей. Восемь лет он террори­зировал население на площади более 500 кв. км. «Свежее ранение в правое плечо» оборвало бес­конечную цепь страшных преступлений, совер­шённых им.

Он был неуловим и беспощаден. Иные верили, что это злой дух в образе леопарда. Он был знаменит, о нём писали газеты всего мира. На него ставили капканы и самострелы, в него стреляли из гладкоствольных и нарезных ру­жей, его травили мышьяком и цианидами. Но он обходил самострелы, вырывался из капканов, носил в себе куски свинца, как талисманы, а яды лишь улучшали его аппетит. Вначале он подстерегал ночных пешеходов на лесных дорогах. Затем стал врываться в жилища.

Сила и ловкость этого зверя были таковы, что ему удалось незаметно унести из комнаты одного из двух собеседников — при этом влезть в окно и не уронить вазу в его проёме. Он с жертвой весом в 70 кг в пасти прыгнул с четырёхметровой скалы и не выронил того, кого нёс. Он убил человека и перетащил его тело через тела 50 спящих вповалку людей, никого не разбудив.

«Частично зажившая рана» — эти слова звучат как рефрен всех историй о зверях-людоедах. Часто повинны в нападении на человека бывают... дикобразы. И тигры, и леопарды, когда голодны, нападают на дикобразов. В ре­зультате — гноящиеся болезненные раны с застрявшими в них иглами дикобразов. Такой зверь — никудышный охот­ник на резвую дичь. И тогда лягушки, саранча, мыши и безоружный человек — единственно доступная ему добыча. Так зверь становится людоедом.

Раньше спорили: леопард и пантера — два разных вида или нет? Учёные доказали: вид один, а то, что пантера чёрная, — случайное явление меланизма (изменение окрас­ки на чёрную). Иногда такая пантера родится от обычной пятнистой леопардихи, у которой окраска шкуры напомина­ет игру пятен солнца и тени в листве. Итак, леопард или пантера — называйте, как хотите.

В своей «вотчине» леопард — как добросовестный реви­зор. Никакими проторёнными маршрутами не пользуется, появляется то тут, то там, прекрасно понимая преимущества фактора неожиданности. Если сосед, нечаянно или намерен­но, пожаловал на угощение, которого ему никто не предлагал, встреча будет приготовлена нелюбезная: полетят клочья чёрной или жёлтой шерсти, прольётся кровь. У леопардов самец и самка не только в пору размножения, но и в другое время живут нередко неподалёку и очень нежны и почтительны друг к другу. Любят и поиграть, и порезвиться. Но отец из леопарда, мягко говоря, неважный: он, случается, не прочь съесть своих деток. Самка поэтому втайне от него строит логово (чаще всего в какой-нибудь пещерке).

Дети растут — всем хороши: пушисты, пятнисты, игри­вы, драчливы. Один у них недостаток — обжоры. Никакой не знают меры: не останови их — наедятся так, что едва могут шевельнуться.

И наконец, выросли. Живучи, сильны. Веса в каждом — от 20 до 80 кг. Есть у них свои привычки. Чему-то их научила мать, другое они унаследовали от предков. Дождь, например, не любят и воду: прячутся, если с неба капает (тигр и в дождь бродит). Помёт свой, как кошки домашние, зарывают (тигр и лев этого не делают). Умеют спать на деревьях, укрывшись в листве так, что их и не заметишь.

Великолепные слух и зрение. Обоняние слабое. Изуми­тельные мастера подкрадываться! Чаща, лес, тьма — а зверь ни на сухой шуршащий листок не наступит, ни на ветку, которая может хрустнуть.

Леопард, если не голоден, не обидит и козлёнка, но есть у него слабость: собак не любит и душит их, как только представится возможность. Был случай: унёс леопард собаку прямо из-под стола на веранде, на глазах у обедающих людей!













В горных лесах Непала, всего Южного Китая, на Тайване и в Индонезии живут особые леопарды — дымчатые. Окрашены они очень красиво: чёрный мраморный рисунок по ярко-жёлтому или серо-жёлтому фону. Ростом с небольшого обычного леопарда; вес — до 20 кг.

В старые времена у нас барсом называли леопарда. И сейчас его так зовут на Кавказе (хотя леопардов там уже нет). Те же тёмные пятна на дымчато-серой шкуре, но мех у настоящего барса, или ирбиса, длинный и пушистый, особенно на животе: до 12 см длиной.

Барс — житель гор (Алтая, Памира, Тянь-Шаня, Тибета, Гимала­ев и высокогорных районов Монголии). Летом, следуя за копытными животными, поднимаются барсы до 6 тыс. м над уровнем моря. В горах, как известно, и летом не жарко, а зимой и вовсе прохладно.

Барс часами караулит где-нибудь на скале или под скалой косуль, козлов, баранов или горных индеек. Но вообще охотник он «универ­сальный»: хватает всех — от мышей и даже иногда до яков. Людей не трогает, и нрав у него более добродушный, чем у пантеры или тигра.

Барсы любят играть и валяться в снегу. Разрезвившись, съезжают с утёса на спине, а внизу быстро переворачиваются и падают в сугроб на все четыре лапы. После игр или утренней охоты устраиваются где-нибудь поудобнее и часами греются на солнце.

Из-за красивого и густого меха всюду охотятся на барсов. У нас и в Индии их давно охраняет закон. Но шкуры барсов всё равно попадают на мировой рынок, несмотря на то, что международные торговые организации официально запретили продавать их. Всего в СНГ живёт сейчас, по-видимому, не более 2 тыс. барсов.

Жизненное пространство ни одной кошки не простирается так далеко с севера на юг, как у пумы: от южной Аляски до Магелланова пролива. Так было во всяком случае ещё в начале XX в. Теперь во многих местах пума истреблена полностью или почти полностью. Нет уже, очевидно, пум на Аляске, перебили их всех полвека назад и на востоке Канады и США (этих пум называли кагуарами — имя, которым и по сей день награждают всех пум вообще).

Одно время числилась пума в близком родстве со львом. Ныне





приметы этого ошибочного представления видны в различных образ­ных названиях пумы: «горный лев», «серебристый лев», «лев Анд».

Самые мелкие пумы (весом около 30 кг) живут во влажных тропических лесах Южной Америки. Шерсть у них короткая, крас­но-бурая. Самые крупные (до 110 кг), серебристые или тёмно-се­рые, — в Скалистых горах Северной Америки и на юге своего обширного ареала, на острове Огненная Земля.

Охотничьи владения пумы велики: больше 100 км в окружности. Даже если её не тревожат, кочует пума в пределах этой территории, нигде долго не задерживаясь.

Большие спокойные глаза пумы глядят ласково, наивно. Индейцы уверяют: пума — друг человека, сама не нападает на него никогда. А если встретятся эти двое в пустынных местах, она подбежит, подпрыгивая и роя лапой землю, словно приглашая человека по­играть.

У ягуара жизненное пространство, если измерять его географи­чески, меньше, чем у пумы: от юго-запада Соединённых Штатов Америки до Северной Аргентины. Ягуара от леопарда не всякий отличит: очень похож, только пятна покрупнее, а некоторые их «розетки» — с чёрным пятнышком в центре.

Ягуар бегает, лазает и плавает отлично. Воду, как и тигр, очень любит. Амазонку легко переплывает; и был такой случай: напал ягуар на людей в лодке, они в воду попрыгали, а он сел в лодку и поплыл, посматривая по сторонам. Любит плавать, лёжа на бревне,





вниз по реке; так иной раз «замечтается», что течение выносит его в океан.

Ягуар — искусный рыболов, часами караулит рыб у воды. Здесь же охотится на водосвинок, тапиров, даже на крокодилов, которые поменьше. Живут ягуары и в степях, и в сырых болотистых лесах (и нередко в этой сырости наживают рахит).

Оцелот после ягуара и пумы — самая большая кошка Америки (до 1,5 м в длину). Мексиканское имя оцелота — тигрилло. Всюду охотятся на оцелота из-за его красивого меха, который высоко ценится на мировых пушных рынках. Раньше обитал оцелот и в США (в Аризоне и Арканзасе), сейчас там, по-видимому, полностью истреблён.

Оцелоты отлично лазают по деревьям и плавают. Нападают даже на двухметровых удавов, а животные поменьше и вовсе не застрахо­ваны от их когтей и зубов. По ночам в декабре — январе, когда у оцелотов свадьбы, их громкие крики, похожие на мартовские кон­церты наших котов, оглашают леса Южной Америки.

Слово «рысь» близко слову «рысить», т. е. бежать, рыскать. Оно прямо связано с качествами зверя, потому что за ним видишь и быстрый бег, и лазанье, и прочее «рысканье» по лесам. От других кошачьих отличают их короткие, словно обрубленные, хвосты, ки­сточки на ушах и иногда бакенбарды на мордах.









Пожалуй, самая ловкая и быстрая из рысей — каракал. Даже птиц ловит на лету! Подкрадётся к сидящей на земле стае и прыгает над ней высоко вверх. Птицы с криками взлетают, и тут зверь хватает их в воздухе когтями. Приручён­ные каракалы на состязаниях, некогда очень любимых персами, хватали в одном прыжке нескольких голубей сразу. Кое-где в Азии с руч­ными каракалами охотятся на зайцев, фазанов, павлинов и даже на мелких антилоп и оленей. Теперь такая охота — редкость, но в древности была очень популярна на Востоке.

Северная рысь, живущая и в СНГ, тоже лов­ка — и на деревьях, и на земле. Плавает хорошо. Смела: нападает даже на лосей, оленей, молодых свиней. Когда добычи много (главным образом зайцев), далеко от привычных мест не уходит. Когда мало — рыщет по округе, проходя десятки километров. Зимой волки, нападая стаей, загры­зают рысей.

Охотится рысь, подкрадываясь к жертве, а также из засады. Если первое её нападение не­удачно, она упорно преследует, выслеживает жертву и день, и два. Мясо у рысей, по-видимо­му, вкусное. Во всяком случае в средневековой Европе лишь людям высокого звания разреша­лось его есть. В наше демократичное время при­вилегии такого рода давно отменены, но и рысей в Европе почти не осталось, так что отведать рыцарское лакомство по-прежнему далеко не каждый может.

Сервал — в близком родстве с рысями, и так же, как у них, мясо его всюду в Африке, где он живёт, очень ценится. Хотя и длинноноги серва­лы, однако за антилопами, подобно гепардам, галопом не скачут. Охотятся, как мелкие кош-


















ки, скрадом в высокой траве и кус­тах. По деревьям лазать умеют, но не особенно это любят. Только от диких собак ищут спасение над землёй, в ветвях ака­ций и баобабов.

Египтяне ещё раньше, чем начали строить пирамиды, приручили дикую кошку. И вот жи­вёт она в нашем доме: вроде бы с нами, но и сама по себе. Возможно, в силу особых генетических свойств, присущих кошкам от природы, их поро­ды немногим отличаются друг от друга. Главные различия — длина, качество и окраска шерсти, а также цвет глаз. Начнём с длинношёрстных кошек.

Почти всех их называют персидскими. При­везены в Европу (в Англию) ещё в XVI в. Евро­пейские селекционеры улучшили персидскую породу кошек и вывели множество разных по­род. Ещё недавно персидских кошек называли ангорскими. Но в начале 60-х гг. руководители Всемирной организации любителей кошек реши­ли именовать их персидскими (так издавна на­зывали их англичане).

Стандарт требует от всех длинношёрстных

кошек крупного роста, массивности. Грудь дол­жна быть широкой, голова круглой, глаза тоже круглые, не миндалевидные, как у некоторых других пород кошек. Уши короткие, широко поставленные. Хвост пушистый, тоже короткий, и лапы невысокие, крепкие. Шерсть очень длин­ная — до 20 см на шее.

Среди короткошёрстных пород самая интерес­ная — русская голубая кошка. У неё стройное тело, большие уши и зелёные глаза. На эту кошку большой спрос среди покупателей, она — одна из самых редких и дорогих короткошёрст­ных кошек.

И наконец, сиамские кошки. Кошка темпера­ментна и умна. При хорошеем отношении по­слушна, идёт на зов даже на улице, с ней можно гулять, как с собакой.

Сейчас на свете живёт больше 400 млн. кошек. В США — 55 млн., на втором месте Индонезия — 30 млн. В Европе на первом месте Франция — 8 млн., потом Англия — 5 млн., в Германии боль­ше 4 млн. кошек. Самая большая плотность «ко­шачьего населения» — в Австралии: 9 кошек на 10 жителей!

ГИЕНЫ

В семействе гиен четыре вида: земляной волк, пятнистая гиена, бу­рая гиена и полосатая. Все они обитают в Африке, а полосатая ещё и в Южной Азии. Одно время считали гиен родичами собак. Теперь зоологи отделили гиен от псовых и объединили их в одно надсемейство с виверровыми и кошачьими.

Земляной волк роет норы сам или занимает чужие. Днём он таится в них, ночью, нерезво га­лопируя, рыщет в поисках жуков и термитников. Земляные волки бродят ночами в одиночестве либо парами, реже пол­дюжины их собирается в стаи. Звери это пугливые. Самая эффективная оборо­на у них — вонючая струя из особых желёз под хво­стом, которую они на­правляют на врага.

Все гиены образом жизни похожи друг на дру­га. Это всем известные трупоеды. Их мощные челюсти развивают дав­ление в 5 тыс. атмосфер и способны раздрабливать черепа и кости буйволов и бегемотов. Поэтому даже с ручной гиеной играть нужно осторожно: шутя, без злого умысла, она мо­жет начисто отхватить зубами пальцы. «Дьяволь­ский смех» гиен (особенно жуткий у пятнистых) похож на дикий хохот умалишённого.

Когда голодны, охотятся гиены на антилоп. Но бегают гиены плохо, и удача им со­путствует редко. Некото­рые охотники утверждают, что все дряхлые львы кончают жизнь в челюстях и желуд­ках гиен. Иногда и леопар­дов загоняют пятнистые гиены на деревья.

ЕНОТЫ

Самый известный в семействе енотов — полоскун, или вашбер, как называют его меховщики. Полоскуном же этого енота прозвали за странную повадку — «мыть» в во­де, когда она есть поблизости, всякую свою пищу и разные несъедобные предметы. Полощет, трёт, отпускает, снова ловит передними лапами всё, что хочет съесть, так тща­тельно и долго, что случайной блажью это не назовёшь. Но какой в этом биологический смысл — непонятно. Некото­рые еноты даже детёнышей своих новорождённых моют и так бессмысленно-усердно делают это, что те, бывает, умирают после такой «стирки».

Родина этого енота — Северная Америка. Енот-поло­скун повадками напоминает соседа своего, опоссума: так же всеяден, так же нередко таскает кур, так же ловко прыга­ет и лазает по деревьям. Иной раз даже, как ленивец, ползёт спиной вниз по тонкому суку, лапами его перебирая. Неплохо и «опоссума играет», притворяясь мёртвым, когда пути к бегству отрезаны. И так же, как опоссум или, ска­жем, медведь, спит зимой в дуплах там, где зимы холодные. Весёлый, живой, игривый, любопытный и незлобивый зверь. Ночами деятелен, днём спит на дереве, реже — в барсучьих норах. Плавают еноты хорошо и в отлив далеко путешест­вуют за отступившим морем — ловят крабов и рыб в не­больших лагунах и впадинах, наполненных водой.

Если снять с полоскуна пушистую шубу и одеть его в мех негустой и короткий, то получим зверя, похожего на енота-крабоеда.

В семействе енотов числятся и три вида носух. Живут они кто в Южной, кто в Центральной Америке.

Носухи — отважные, игривые и очень деятельные звери. Весь день у них проходит в заботах о пропитании. Унюха­ют в старом пне червя или личинку жука, сопят, урчат, когтями скребут. Весь лес прочёсывают тщательно — одни внизу по земле, другие вверху на деревьях. И всё им годится в пищу: ящерицы, птицы, насекомые, моллюски, коренья, разные плоды. Лишь заметят что-нибудь подозрительное, тотчас же громко свистят — и вмиг вся стая на деревьях. Сверху безопаснее выяснить причины тревоги. Ночью спят тоже на деревьях, растянувшись на толстых суках.

Плавают носухи хорошо и любят воду. Между пальцами у них небольшие перепонки. В повадке у них, как и у енота, полоскать в воде и лапы, и разные предметы, и даже свой хвост. (Рассказывают про ручных носух, что курильщиков они не выносят. Как хозяин закурит — так норовят сигарету у него вырвать и вы­бросить!)

Взрослые самцы носухи живут в одиноче­стве, их называют коатимунди. Лишь когда пора наступает размножаться, приходят они к компании малолеток и самок. И если заявится сюда соперник, драки не миновать.

За неделю перед тем, как должны появиться на свет 4 или 5 детёнышей, уходит самка-носуха из стаи, строит гнездо на дереве и там рожает. 5 недель в этом гнезде кормит сосунков, а потом ведёт их к покинутым на время товарищам.

ПАНДА

Большая панда, или бей-шунг (по-китайски — белый мед­ведь), была обнаружена в 1869 г., а поймана впервые лишь через 68 лет. Одно время она считалась даже вымершей. Проходили годы, а охотники и натуралисты, отправлявшиеся в Южный Китай на её поиски, возвращались ни с чем. Только в 1937 г. поймали пер­вую большую панду — юную са­мочку, которую назвали Сулинь. Но она недолго жила в неволе и че­рез год умерла. У охотников за пандами теперь было больше опы­та, и вскоре они поймали ещё одну самку, наречённую именем Мей-Мей.

Почти 100 лет учёные разга­дывают одну из загадок природы, пытаясь установить происхож­дение большой панды. Обладая признаками медведей, енотов, ко­шек, куниц, она не принадлежит ни к тем, ни к другим.

Исследовав первые четыре шку­ры бей-шунгов, добытые в Китае ещё в конце прошлого века, учёные решили было, что большая панда — особая разновидность растительноядных медведей. Зверь получил название бамбуково­го медведя. Одно время бей-шунга считали даже древнейшим пред­ставителем медвежьего рода, чуть ли не предком современных медведей.

Но в 1936 г. американский специалист по сравнительной ана­томии животных профессор Вильям Грегори после тщатель­ных исследований пришёл к выво­ду, что большая панда — не медведь, а гигантский енот. Он нашёл у него много анатомиче­ских признаков, свойственных американским енотам-полоскунам.

Слово «панда» происходит от местного названия этого зверя «ньяла-понча», что значит «пожиратель бамбука». Хотя пан­ды по происхождению хищные животные, они вегетарианцы: едят в основном молодые ростки бамбука. Сначала непонятно бы­ло, как большая панда, напомина­ющая своим видом неуклюжего медведя, управляется с тонкими стеблями бамбука такими тол­стыми лапами. И управляется ловко: держит тонкий стебелёк в лапах и обкусывает. Делает она это с помощью как бы шестого

пальца — одна кость запястья удлинилась и действует, как боль­шой палец на нашей руке, противо­стоящий всем другим. Поэтому панда может крепко держать в ла­пах самые тонкие стебли бамбу­ка: её «шестой палец» плотно прижимает их ко всем остальным пальцам на лапе.

Местные охотники говорят, что большая панда умеет зале­зать на деревья, где и спасается от собак. В холодные месяцы го­да, особенно когда в той мест­ности, где она живёт, выпадает снег, панда надолго прячется в пещерах или вместительных дуп­лах. Но впадает ли она в зимнюю спячку, как медведь, неизвестно. Возможно, на короткое время и впадает.

Пространство, обжитое боль­шой пандой, невелико: с севера на юг оно простирается, по-видимо­му, лишь на 300 км. Врагов у боль­шой панды мало. Кроме человека лишь два: леопард и красные волки. Но они довольно редки в тех краях. До сего времени лишь немногим больше 20 больших панд привезли из Китая в разные зоо­парки мира.

Размером взрослая панда до­вольно внушительна: длина — почти 2 м, а вес — до 150 кг.

Кроме большой панды есть ещё малая панда. Она живёт на восточных склонах Гималайских и ближайших гор Западного Китая. Зверёк это небольшой: длина вме­сте с хвостом — около 1 м. Шерсть у него густо-пушистая, оттого малая панда кажется крупнее своих истинных размеров. Днём малые панды спят в дуплах или на развилках деревьев, в сумер­ках пробуждаются, прохаживаясь вперевалочку, ищут жёлуди, ко­ренья, лишайники и, главное, соч­ные молодые побеги бамбука. При каждой, даже мимолётной, трево­ге спасаются на деревьях. А если пути к отступлению отрезаны, защищаются отчаянно, отбива­ясь лапами с острыми когтями.

Живут малые панды часто парами или семействами, стаями — никогда. Крик их — громкое, какое-то птичье вере­щание. Кроме двух видов панд других енотов в Старом Свете нет.

МАНГУСТЫ

Мангусты отважны, мангусты ловки — нет у змей в тропиках более опасных врагов! Мангусты — достойные пред­ставители древнего и весьма мно­гочисленного семейства виверровых: в нём около 80 видов

— в Африке, Южной Азии и на Ма­дагаскаре. У мангуст в повадках и телосложении нечто среднее меж­ду куницами и кошками.

Обычная индийская мангуста — знаменитый Рикки-Тикки-Тави — прославлена Киплингом за до­блесть и непобедимость в смер­тельных схватках с ядовитыми кобрами.

Поразительно, как спокойно, уверенно, смело и ловко сражает­ся она со смертью. Её мордочка яростно оскалена всего в не­скольких сантиметрах от вскину­той над ней пастью кобры. В одно неуловимое мгновение в молниенос­ном броске вперёд преодолевает змея эти сантиметры. Четверть секунды — атака змеи: выпад вперёд, укус и возвращение в исход­ную позицию. Но мангуста успева­ет заметить этот бросок и увернуться. Превосходная бдитель­ность и небывалая быстрота реакции! Только это её и спасает. Ведь нет у мангусты ни брони на теле, ни достаточно сильных противоядий в крови.

Ярость в бою и искусство на­падать смело и быстро, так, что и уследить невозможно, нападать, а не бежать, даже от врага сильно­го и большого, и кусать, кусать неистово — этим почти все ман­густы знамениты. Говорят, что если мангуста в ногу вцепится — словно швейная машина прошьёт её иглой!

Хищные птицы постоянно уг­рожают мангустам, и поэтому зверьки бдительно следят за не­бом. Куда бы ни шли, чем бы ни занимались, то одна, то другая го­лову поднимет и смотрит вверх. Если увидит в синеве небес зло­вещий парящий силуэт, кричит «вааук-вааук». Это всем то­варищам предупреждение, сигнал воздушной тревоги.

Профессор Бернгард Гржимек пишет: «... на бреющем полёте орёл врезался прямо в стайку полосатых мангуст и схватил одну из них». Мангуста кричала отчаянно, пока орёл нёс её к дере­ву. Полосатые её родичи не испугались, не разбежались, а всем сообществом, в полном соста­ве «...запрыгали на коротких ножках вслед за птицей, окружили дерево и начали под ним пронзительно кричать и визжать». Нервы орла, потрясённого дикой какофонией, не выдержали: мангусту он выпустил. Она упала на землю, но тут же вскочила и со своими спасителями кинулась в лес.

С мангустами связана одна поучительная история, кото­рая должна служить примером тому, что не всякая акклиматизация хороша. На остров Ямайку белые планта­торы завезли в своё время очень ядовитых змей — жарарак. Цель у них была такая: чёрные рабы убегают в болота и ле­са, прячутся там, так вот, надо сделать так, чтобы бегле­цам на воле жизни от ядовитых гадов не было. Змеи вскоре так расплодились, что и белым житья от них не стало. И вот в 1872 г. кому-то пришла идея обратиться за помощью к мангустам. Привезли четырёх самцов и пять самок. Они быстро прижились и расплодились. Через 10 лет их потомки съели уже всех крыс (но не всех змей!), и принялись тогда мангусты уничтожать поросят, ягнят, кошек, ящериц и вскоре стали настоящим бедствием для всего живого на острове.

ГЕПАРД

Гепард — самый быстрый зверь на Земле. Ни лошадь, ни антилопа не обгонят его. И даже не всякий автомобиль: почти 101 км/ч — с такой ураганной скоростью может мчаться гепард! И это не охотничьи басни, а зарегистриро­ванный зоологами рекорд.

У гепардов-самцов небольшая, едва заметная грива. У де­тёнышей — серебристая гривка по всей спине. Через 10 не­дель после рождения теряют они гриву. После американского гривистого волка гепард — самый длинноногий хищный зверь. У него единственного из всех кошек когти на пальцах не втя­гиваются. Он поэтому бегает, как спринтер в «шиповках».

Гепард производит странное впечатление: «собака с ко­шачьей головой» — эти слова вернее всего определяют его не­обычную внешность.

Стиль охоты у гепарда свой особенный — не кошачьего образца. С холма, с какого-нибудь возвышенного места или из-за густых кустов высматривает гепард пасущихся газелей. Наметив жертву, подползает — прямо стелется по земле. За 20—100 м до цели кидается в погоню, сразу же развивая поразительное ускорение: секунда — и 20 м позади! Догонит — бьёт передними лапами, валит с ног добычу и тут же убивает её. Не догонит на первых сотнях метров — не пре­следует больше ускользнувшую дичь. Возвращается снова на наблюдательный пункт — обозревать окрестности, вы­сматривать новые жертвы для резвой атаки.

В укромном месте рожает самка гепарда от одного до пяти детёнышей. Отец заботится о них, приносит корм. Да­же если мать погибнет, он их не бросит.

Первые 8 месяцев — самые опасные в жизни гепардов. Главные их враги — львы, леопарды, гиены, гиеновые собаки. Более половины подрастающего поколения гепардов гибнет, не прожив и года. Но основная причина вымирания гепардов — наступление человека на степи и саванны. Последние очаги жизненного пространства отнимают люди у гепардов. Вне­сение в списки исчезающих животных, в «Красную книгу», — такой печальной участи «удостоен» ныне гепард.

А ведь когда-то в минувшие века многие правители Индии и Персии разводили в особых питомниках множество приручённых гепардов. С какой целью? Тысячи лет был гепард своего рода борзой собакой в охотничьих развлечениях восточ­ных князей и царей. Известно, что уже за 3 тыс. лет до н. э. в Месопотамии охотились с гепардами на всякую копытную дичь, а позднее — также в Египте, Индии, Армении, Абиссинии и в странах, покорённых арабами.

Венецианец Марко Поло, совершивший в XIII в. небывалое по тем временам путешествие в отдалённые царства Восто­ка, писал, вернувшись на родину, что в резиденции Хубилай-хана в Китае было около тысячи приручённых гепардов. Выезжая на охоту, надевали на головы этих быстроногих зве­рей особые колпаки, закрывавшие им глаза. Вблизи замеченно­го стада антилоп или оленей колпаки снимали, отстёгивали поводки — и вихрем мчались гепарды, обгоняя всадников, в по­гоню за добычей. С Востока этот стародавний способ охоты распространился далеко на Запад. В средние века некоторые австрийские и французские короли тоже охотились с гепар­дами.

В XI и XII вв. и русские князья гоняли с гепардами сайга­ков по степному раздолью. На Руси в те времена охотничьих гепардов называли пардусами и очень ценили их. Царским подарком считался обученный охотиться гепард. За него рас­плачивались «соболями, горностаими и чёрными кунами, и пе­сцы, и белыми волквы», и многим другим, чем обычно покупается роскошь, благополучие и все земные блага.