Опыт анализа исторических событий, в том числе и наш собственный, ещё раз подтверждает простую истину: в истории нет и не может быть однозначных трактовок и оценок. Даже самые простые события при серьёзном анализе представляют нам целую гамму интерпретаций, зачастую взаимоисключающих. Что же говорить о явлениях, событиях и процессах, затрагивающих миллионы людей и выходящих по масштабам и последствиям за границы одной страны! Одним из таких масштабных явлений была Конституция СССР
1936 года, получившая в нашей стране название сталинская. На настоящий момент в исторической науке накопилось множество оценок этого документа начиная от самых восторженных, и заканчивая самыми негативными. И те, и другие по-своему правы. Мы сделаем попытку в этой статье рассмотреть те модернизационные тенденции в Конституции 1936 года, которые сделали возможными столь противоречивые оценки.
Действительно, к 1936 году в Советском Союзе произошли огромные, если не сказать – глобальные, изменения как в экономической, так и в политической сферах. Характеризуя СССР в середине 1930-х годов, Бернард Шоу писал: «Перед лицом всей экономической некомпетентности, политической беспомощности, финансовой несостоятельности Россия гордится своими бюджетными активами в 750 миллионов долларов. Её население занято до последнего мужчины и женщины, её научное сельское хозяйство удваивает и утраивает свои урожаи. Она блистает своими работающими полным ходом фабриками… – атмосферой, которой не знала ни одна цивилизованная страна» [10, с. 58]. Завершение процессов индустриализации и коллективизации, изменение классового состава общества, насущные проблемы межнациональных отношений настойчиво требовали пересмотра основного закона государства. 12 июля 1936 года проект новой Конституции СССР был опубликован для всенародного обсуждения. Материалы широко освещались в печати. Так, 13 октября 1936 года газета «Правда» отмечала: «Сотни и тысячи резолюций, предложений по проекту Конституции стекаются в Ленинградский облисполком со всех концов области… Свыше 2,5 тысяч дополнений, поправок и предложений уже поступило от трудящихся».
1936 года, получившая в нашей стране название сталинская. На настоящий момент в исторической науке накопилось множество оценок этого документа начиная от самых восторженных, и заканчивая самыми негативными. И те, и другие по-своему правы. Мы сделаем попытку в этой статье рассмотреть те модернизационные тенденции в Конституции 1936 года, которые сделали возможными столь противоречивые оценки.
Действительно, к 1936 году в Советском Союзе произошли огромные, если не сказать – глобальные, изменения как в экономической, так и в политической сферах. Характеризуя СССР в середине 1930-х годов, Бернард Шоу писал: «Перед лицом всей экономической некомпетентности, политической беспомощности, финансовой несостоятельности Россия гордится своими бюджетными активами в 750 миллионов долларов. Её население занято до последнего мужчины и женщины, её научное сельское хозяйство удваивает и утраивает свои урожаи. Она блистает своими работающими полным ходом фабриками… – атмосферой, которой не знала ни одна цивилизованная страна» [10, с. 58]. Завершение процессов индустриализации и коллективизации, изменение классового состава общества, насущные проблемы межнациональных отношений настойчиво требовали пересмотра основного закона государства. 12 июля 1936 года проект новой Конституции СССР был опубликован для всенародного обсуждения. Материалы широко освещались в печати. Так, 13 октября 1936 года газета «Правда» отмечала: «Сотни и тысячи резолюций, предложений по проекту Конституции стекаются в Ленинградский облисполком со всех концов области… Свыше 2,5 тысяч дополнений, поправок и предложений уже поступило от трудящихся».