В условиях боевых действий одним из типов коллаборационизма является военный – оказание содействия противнику с оружием в руках. Он может проявляться в различных формах: служба в военных и военизированных формированиях, в полицейских структурах, в органах разведки и контрразведки.
Рассчитывая использовать в своих целях национальную вражду между народами СССР, немецкие власти уже в первые месяцы оккупации начали формировать различные антисоветские националистические отряды. В этом отношении наибольшую силу представляли украинские и прибалтийские вооруженные формирования.
25 августа 1941 г. командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал фон Лееб официально разрешил принимать на службу в вермахт литовцев, латышей и эстонцев и создавать из них особые команды и добровольческие батальоны для антипартизанской борьбы. Зимой 1941–1942 гг. были сформированы балтийские охранные батальоны, первоначально с целью заменить в тылу немецкие войска для использования последних на фронте, однако начиная с июля 1942 г., эстонские батальоны наравне с немцами сражались на передовой линии [1, с. 26–27].
С привлечением русских дело обстояло несколько сложнее. И проблема здесь заключалась не только в том, что арийцы считали славян «недочеловеками». Изначально руководство Третьего рейха не хотело давать им в руки оружие даже в пропагандистских целях.
Срыв плана «блицкрига» заставил нацистов по-другому оценить потенциал русских, готовых сотрудничать с ними. Так что силам советского сопротивления противостояли не только войска немецкофашистской Германии и ее союзников, но и различные коллаборационистские подразделения из числа местных жителей, часто созданные при участии сотрудников нацистских спецслужб: полицейские и карательные отряды, разведывательные и пропагандистские школы, Русская освободительная армия, Русская освободительная народная армия и др.