«Стать культурным»: досуг ленинградских рабочих в конце 1920-х – 1930-е гг.

Наука » История » История России
«Стать культурным» – это одна из важнейших установок партийно-государственной власти СССР в послереволюционный период, обращенная к населению страны и нацеленная на формирование нового типа личности с присущим ему коммунистическим мировоззрением. Впрочем, смысл, «наполняемость» этого лозунга менялась на протяжении 20–30-х гг.
В последних письмах и статьях В.И. Ленина вопрос о «культурничестве» ставился наиболее широко. Речь шла об охвате культурным развитием «всей народной массы», о развитии «строя цивилизованных кооператоров», обеспечивающего «смычку» города и деревни и, наконец, о подготовке необходимых материальных условий, «ибо для того, чтобы быть культурным, нужно известное развитие материальных средств производства, нужна известная материальная база» [13, с. 372–377].
К концу десятилетия идея культурной революции была незаметно сужена. По всем направлениям происходила дегуманизция культуры, культурно-просветительная деятельность заменялась агитационно-пропагандистской работой, элементарность содержания которой «неизбежно вела к схоластике и догматизму» [15, с. 51]. В то же самое время предвоенное десятилетие ознаменовалось и так называемым «великим отступлением» [26] в системе транслируемых обществу социокультурных установок. Основой исторической динамики «великого отступления» стало формирование специфической «амальгамы» из традиционной русской культуры, а также коммунистических идей и поведенческих образцов. Гораздо больше внимания, чем раньше, уделялось вопросам семейной жизни, профессиональной карьеры, классического образования. Происходили быстрые перемены в обиходе, вкусах, манерах, рождались образцы культурной жизни, имитировавшие некоторые черты стиля жизни образованных слоев дореволюционного общества. Словом, происходила известная «нормализация» повседневной жизни, возрождение некоторых традиций в новых исторических условиях.
Идеологическое воздействие в условиях формирования тоталитарного государства так или иначе затрагивало все слои общества.

Из истории дворянского узаконения

Наука » История » История России
В дореволюционной России статус ребенка напрямую зависел от того, мог ли он «похвастаться» «законностью» своего рождения или нет. Законными, признавались дети, «родившиеся от известных отца и матери, состоящих в законном браке» [3, с. 99]. Только такие дети имели право на фамилию и звание отца, на участие в наследстве по закону не только после родителей, но и их родственников, на пенсию и другие привилегии, выслуженные отцом или матерью. Незаконным же детям законодательство отказывало во всяком родстве не только с отцом, но и с матерью. При этом отсутствовали какие-либо нормы, определявшие формы родительской власти над ними и отрицались их права на законное наследование. Последнее имело в России тем большее значение, что значительная часть собственности – «родовые имения» – вообще не могли завещаться, а передавались лишь наследникам по закону. Незаконные дети лишались права на фамилию и того, и другого родителя. «Прозвище» им «придумывалось» священником во время крещения, а отчество давалось по имени восприемника. Они могли быть приписаны только к податным сословиям, вне зависимости от сословной принадлежности отца и матери. Чтобы наиболее очевидно продемонстрировать отсутствие родства между незаконнорожденными детьми и виновниками их рождения, последние назывались в тексте Законов гражданских «теми, которые именуются их родителями» (Ст. 119, 120, 132, 136; 2 [9]).
Вопреки перечисленным в законодательстве нормам и правилам многие незаконные дети не теряли в действительности связи с родителями. Нередко, особенно когда отец и мать все-таки вступали в брак, они росли в фактически существовавшей семье, в окружении любящих родных и получали соответствовавшее их материальным возможностям образование. Разрыв между жизненными реалиями и официальным статусом ребенка вынуждал родителей изыскивать способы изменения его положения, наиболее предпочтительным из которых было узаконение. Данное понятие в XIX веке трактовалось следующим образом: «Действие узаконения состоит в том, что дети, рожденные вне брака, вне законной связи с гражданской личностью родителей, вступают в эту связь в той же мере, как бы родились в законном браке; восстановление это совершается в силу закона» [5, с. 155].